Испытание

Это странная мысль, особенно сейчас, но она потрясает меня. Да, я знаю, что у Хадсона есть уязвимые места – они есть у всех. Но, даже когда он бывает нежным, он кажется мне таким сильным, таким уверенным в себе.

Убрав свои кудри из глаз и рта, я говорю, повысив голос, чтобы перекрыть вой ветра:

– А что Сайрус сделал, чтобы уничтожить Армию горгулий?

Возможно, это не тот вопрос, который сейчас следует задавать – правда я не знаю, какими могли бы быть правильные вопросы, – но, по-моему, это самый короткий путь к тому, чтобы узнать как можно больше как можно быстрее.

– Он их отравил.

– Отравил? – Чего-чего, а этого я никак не ожидала, и мне это кажется невероятным. – Но их же тысячи. Как же ему удалось отравить всех?

– Разумеется, с помощью магии, как же еще? – отвечает она, и ветер стихает. – В то время Сайрус обладал способностью контролировать энергию. Он мог направлять потоки энергии и даже магии. Моя сестра, также желавшая, чтобы горгульи исчезли, чтобы получить возможность уничтожить всех сверхъестественных существ, предала меня снова. Она рассказала Сайрусу, что горгульи могут общаться друг с другом телепатически – а значит, их всех связывает единая волшебная нить – и дала ему яд, которым отравила Чашу жизни. Яд, убивающий богов. Так что у них не было ни единого шанса.

Она замолкает, и ее глаза стекленеют от непролитых слез. У меня все сжимается внутри. То, что она собирается сказать, будет ужасно, раз уж это может вызвать слезы даже у нее.

– Адрия привязала дар Сайруса к этому яду, так что сам он мог пить его без вреда для себя. И тогда он укусил паренька-горгулью, слишком юного, чтобы он мог себя защитить, и использовал свой дар, чтобы пустить яд по волшебной нити…

– И отравил всю их армию разом, – заканчиваю я, чувствуя, как меня пронизывает ужас.

– Да, он отравил всех горгулий до одной, даже детей, – отвечает она, и в этот миг ее глаза полны одновременно и вихрящейся силы, и безграничного отчаяния.

– Значит, поэтому в мире не осталось горгулий? – спрашивает Мэйси и, встав, подходит ко мне и сжимает мою свободную руку. – Потому что Сайрус убил их всех?

– Он не убил их, – поправляет Кровопускательница. – О, он пытался, но было кое-что, чего он не учел.

И, видя, как сжались ее зубы, каким пронзительным стал ее взгляд, я понимаю, чего не учел Сайрус.

– Он недооценил вас.

Она улыбается мне, и в этой улыбке читается лютая ярость.

– Он забыл, что я не просто вампир. Я Богиня хаоса.

Глава 46. Список гостей на день Благодарения вышел из-под контроля

– Но я думала, что он все-таки смог уничтожить их, – вступает в разговор Иден. – Поэтому-то существование Грейс так всех и удивило. Потому что она единственная горгулья, родившаяся за последнюю тысячу лет.

– Это не значит, что те горгульи, которые жили прежде, мертвы, – говорит Кровопускательница.

– Мы видели их двор, – возражает Джексон. – И там никого нет. Он полностью разрушен.

– Исчезнуть еще не значит умереть. – Кровопускательница смотрит в глаза Хадсону. – Думаю, ты должен это понимать, как никто другой.

– Выходит, дар Сайруса – это не вечный укус? – спрашивает Хадсон, подняв одну бровь.

Кровопускательница картинно закатывает глаза.

– Вечный укус? Твой отец всегда был склонен к театральным эффектам. Нет, его дар заключается не в этом. Этот укус аккумулирует в себе тот яд, который остался в его теле.

Что-то в этой истории кажется мне странным.

– Но как Сайрус сумел отравить горгулий, как он смог направить яд, если на них не действует магия?

– Горгульи были созданы, чтобы направлять энергию. Вы природные проводники. И Сайрус просто использовал ваш дар против вас самих. Как я уже говорила, этот яд предназначен для того, чтобы убивать богов, так что нетрудно отравить им какую-то горгулью. – Она пристально смотрит на что-то поверх моего плеча, погруженная в свои мысли.

Флинт прерывает свое сердитое молчание.

– Но его укус не убил Грейс. Она в полном порядке.

Кровопускательница вмиг переводит взгляд на меня.

– Король вампиров укусил тебя? Когда? – В ее голосе звучит такое волнение, какого прежде я никогда у нее не наблюдала.

– Пару месяцев назад. – Моя рука инстинктивно тянется к маленькому шраму на шее, о котором я обычно стараюсь не думать. – Когда я стала королевой горгулий.

Ее глаза загораются тем же ярким изумрудно-зеленым светом, который исходит от нити, соединяющей нас.

– Тогда он, должно быть, знает, кто ты, раз вкусил твое волшебство.

Мне становится не по себе от мысли, что Сайрус «вкусил» меня. Какая гадость.

– Значит, поэтому… – Я собиралась спросить, не потому ли он решил отправить Хадсона в тюрьму – в надежде на то, что я последую за ним и исчезну с шахматной доски, но тут вампирша в мгновение ока переносится ко мне и поднимает меня с кресла. Это не первый раз, когда она касается меня, но только сейчас я по-настоящему ощущаю заключенную в ней силу.