Испытание

Я ожидаю, что Кровопускательница сейчас отпустит какое-то оскорбительное замечание, но ее слова удивляют нас обоих.

– Да, я помню те первые дни, – говорит она, глядя на что-то поверх моего плеча, затем качает головой.

Я смотрю на наших друзей, стоящих за пределами магического круга, но, кажется, с ними что-то не так. Джексон стоит рядом с Мекаем и Флинтом, но его рука наполовину поднята, как будто он собирается на что-то показать. Иден стоит рядом с Мэйси, они подались друг к другу, будто беседуя, но ни та, ни другая ничего не произносят.

Я уже собираюсь спросить Кровопускательницу, в чем тут дело, когда она говорит:

– Всё и все за пределами этого круга заморожены во времени. Однако я не смогу делать это долго, так что нам надо спешить.

Брови Хадсона взлетают вверх.

– Все за пределами этого круга заморожены? Вы хотите сказать, весь мир?

– Вообще-то скорее заморожен не кто-то, а само время. Мы не можем рисковать, ведь Грейс может случайно разморозить Армию горгулий. Посему я даю ей возможность поработать в промежутке между одним моментом и другим. – Она смотрит на меня, выгнув бровь. – Но это время съеживается с каждой секундой. А теперь иди сюда.

Я торопливо иду в середину круга, и она дает мне общие указания относительно того, что я должна буду делать, но в конце концов все это сводится вот к чему:

– Делай то, что кажется тебе правильным.

Мне хочется засмеяться, потому что правильным мне сейчас кажется одно – забрать моих друзей и убраться как можно дальше отсюда. Но поскольку это не вариант – спрашивается, почему? – я стискиваю зубы, закрываю глаза и быстро перебираю в уме ее указания.

Одной рукой я должна отыскать внутри себя свою связь со всеми горгульями, а другой взяться за зеленую нить – и, крепко держа их, качать. Кровопускательница упомянула, что мне будет нетрудно определить, в какую сторону надо направить яд, поскольку в той стороне он будет сильнее, ведь там находится источник этого яда – Сайрус.

Я знаю, каково это, когда Алистер говорит в моей голове, но я понятия не имею, каким образом можно установить связь с какой-то другой горгульей – тем более, что это Алистер установил связь со мной, а не наоборот. И все же я делаю глубокий вдох и с закрытыми глазами открываюсь тому, с чем я должна установить связь, отчаянно стараясь увидеть то, на что могут быть похожи тысячи других горгулий в моей голове.

На тысячи светящихся точек.

Это ответ, пробившийся сквозь таящиеся во мне тьму и страх. В этой тьме перед моими закрытыми глазами начинают появляться тысячи световых точек. И подобно звездам над океаном в середине ночи, эти светящиеся точки рассыпаны повсюду. Они везде, куда я могу достать взглядом, везде, куда может дотянутся мое сознание.

Их количество пугает, и части меня хочется сдаться. Слишком много звезд – слишком много душ, – до которых мне надо дотянуться. Мне ни за что не добраться до всех.

Но ведь именно на это и рассчитывает Сайрус. Во всех этих катастрофических ситуациях он рассчитывает на то, что я испугаюсь и сдамся еще до того, как попытаюсь что-то предпринять. Но я не делала этого прежде и не стану теперь, какой бы невыполнимой ни казалась стоящая передо мной задача.

Не зная, что еще можно сделать, я протягиваю руку и пытаюсь сгрести с неба горсть этих звезд.

Но из этого ничего не выходит, что меня не удивляет.

Я пытаюсь снова и снова, но всякий раз, когда я тянусь к ним, они отодвигаются еще дальше, как будто им не хочется, чтобы я их касалась. Или хуже того, как будто они не желают, чтобы я их спасла.

От этой мысли я начинаю здорово психовать. Ведь я просто приняла слова Кровопускательницы на веру, и это несмотря на то, что прежде она была не очень-то настроена на сотрудничество, не очень-то откровенна. Не лжет ли она и теперь? Не пытается ли заставить меня делать то, чего мне не следует делать, потому что это служит ее целям?

Эта мысль тянет меня прочь из этой зоны, чем бы она ни была, и звезды начинают тускнеть. Поначалу я не мешаю им меркнуть – с какой стати я должна верить, что вообще могу это сделать?

Но тут голос внутри меня – нет, не голос, а Алистер – говорит:

– Держи, Грейс. Держи, держи, держи.

Я не знаю, что именно я должна держать, ведь эти звезды просто сыплются сквозь мои пальцы, как пыль, но он так настойчив.

– Держи, Грейс, держи…

Я не могу сдаться. Не могу сдать назад. Иначе я просто не посмею снова посмотреть ему в глаза, не смогу жить с самой собой.

И я делаю то единственное, что могу – еще крепче сжимаю руку Хадсона, мысленно подаюсь вперед и, ухватив гигантскую охапку звезд, прижимаю их к себе.

На сей раз это срабатывает – отчасти. Звезды не отодвигаются от меня, как это было прежде, но по мере того, как они просыпаются сквозь мои пальцы и сыплются в чернильную тьму, они становятся крупнее, удлиняются, пока совсем не перестают быть похожими на звезды. Они выглядят теперь как тончайшие световые нити, протянувшиеся передо мной. И с глубоким вдохом я мысленно протягиваю руку и обхватываю целый занавес света.