Испытание бессмертием

– У него книга с моей магией. Ее написал Дик Спенсер. Мария Павловна, достаньте ее для меня. А я взамен скажу вам, как призвать дух Самперкота.

– Еще утром ты утверждал, что это будет объявлением войны, – преломила бровь ведьма.

– А сейчас я готов купить ценой этой информации ваше согласие, – улыбка мужчины стала чуть шире и еще обаятельнее.

– А что твой прихлебатель? Принципиально не ходит по церквям? – поддела его старушка?

– Лицу Мориса далеко до благочестивого. К тому же, он нетерпелив и привык решать вопросы силой. Он наделает там шуму, и книгу ему не дадут. А вы… впишетесь в контингент.

– Ты сейчас сравниваешь меня со своей разговорчивой подружкой с клюкой?!

– А, так вы видели…

– Да уж, достаточно!

– Ревновали?

– Винтер-р-р! – старушка даже зарычала от возмущения.

– Как я люблю, когда вы так произносите мою фамилию! – расхохотался Великий Черный колдун. – Итак, мы договорились? Завтра утром?

Мария Павловна шестым чувством поняла, что он сейчас исчезнет, и еле успела крикнуть ему вслед:

– Вормсу позвони! Я выгнала его в общество, чтобы он здесь никого не прирезал!

А еще она поняла, что непременно попросит книгу Дика Спенсера у священника Вани. И не потому, что ей нужно от Винтера это заклинание, – его она планировала узнать еще сегодня от того же самого Вани, Белого колдуна, унаследовавшего магические способности от своих не растерявших хорошей генетики предков, – а потому, что обаяние и беспечность Джулиана влекли и ее. Как молодую девчонку. Потому, что завтра ей хотелось увидеть его сильнее, чем сегодня. Потому, что завтра ей хотелось говорить с ним немного дольше, чем сегодня. Как будто это было свидание! Как будто ей самой было двадцать лет. Старая ведьма поняла, почему не может отказать этому необыкновенному человеку. Потому что рядом с ним она действительно чувствовала себя молодой, и так хотелось, чтобы это чувство не угасало никогда! И так удивительно было осознавать, что эта искра теплилась в ней благодаря Великому Черному колдуну, Злу, познавшему смерть и прожившему века, но сохранившему веселый характер и яркую внешность неопытного юноши.

А ведь сегодня в церкви, когда Джулиан, которого она наблюдала от самой двери, потерял сознание, она не сразу поспешила ему на помощь. Она одна знала: останься он чуть подольше под святыми сводами, и он бы уже не пришел в себя. Первой ее мыслью было бросить его, избавиться от бывшего врага хоть на какое-то время, чтобы он не превратился в нынешнего. Но совесть, проклятая совесть, сурово напомнившая о том, что однажды в беду может попасть она и ей точно также откажутся помочь, заставила ее спасти колдуна. Сейчас она об этом уже не жалела.

Мария Павловна поймала себя на мысли о том, что стоит посреди кухни и глупо улыбается. Вдруг напрягло молчание Светы, у которой до того было много чего сказать. Старая женщина посмотрела на внучку. Лицо той выражало расстройство и обиду, а из глаз лились беззвучные слезы.

Глава 21 Поздний ужин

В конце рабочего дня Квентин и Катя собирались по домам. Девушка красила перед зеркалом губы, молодой человек проверял, везде ли выключен свет. Щелкнул последний рубильник, погружая помещение в светлую летнюю темноту; Катя приоткрыла дверь, поджидая своего коллегу у выхода.

– Как тебе первый день на новом месте? – отбросив Валькины предупреждения, дружелюбно спросила она.

Квентин взял с вешалки свой пиджак и обернулся к ней.

– Наедине с таблетками – неплохо, – откликнулся он.

– А я больше люблю с людьми, – улыбнулась девушка. – Только иногда такие бабули ворчливые попадаются.

– А ты им продавай просроченную продукцию. Раз попробуют – больше не придут.

Катя рассмеялась, против воли чувствуя симпатию к этому человеку, а не страх перед ним.

– Тебя подвезти? – спросил Паулус.

Девушка замешкалась. С одной стороны, Валька говорила не связываться с ним, а сам Квентин утверждал, что не мешает личные отношения с рабочими. Там, за порогом, рабочим отношениям придет конец, и начнутся как раз личные. Не пора ли одуматься и внять предостережениям намного дольше его знающей Можаевой? Но Катя, видимо, в прошлой жизни была мотыльком, любившим погреть крылышки у огня, поэтому с готовностью кивнула:

– Если не затруднит.

Они вышли на улицу и почти сразу же увидели высокую стройную фигуру облаченного во все черное Джулиана. Он стоял, небрежно опершись о капот квентиновского "форда", и, заметив парочку, приветливо помахал рукой.

– Ой, это твой друг, – неизвестно чего испугалась Графская. – Я, наверное, помешаю вам.

– Не помешаешь. Ему, как обычно, нечем заняться.

Они заперли дверь (заедающий замок беспрекословно слушался Квентина с первого раза) и подошли к Винтеру.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Катя.