Испытание для победителя

Кстати, до прихода Александра к власти у Селевкидов в армии такие вот кожаные и тканевые панцири тоже были очень популярны. Это сейчас его воины даже и помыслить не могут, чтобы идти в бой без прочной железной кольчуги. К хорошему быстро привыкаешь. Хотя Громов порылся в памяти и вспомнил, что те же кольчуги в римской армии должны появиться еще не скоро. Вот примерно лет через сто некий римский государственный деятель по имени Гай Марий затеет военную реформу. И именно тогда исчезнет деление на гастатов, принципов и триариев в римском легионе. А все легионеры примерят на себя кольчуги с наплечниками, которые назовут лори-ка хамата. Но сейчас время еще не пришло. Правда, многие римские офицеры все же вместо кожаных панцирей носили блестящие кирасы и шлемы греческого образца. Выпендривались мажорики. А у римских кавалеристов встречались панцири, покрытые металлической чешуей, которые назывались лорика серта. Но и все эти внешне красивые доспехи от бронебойных стрел и арбалетных болтов своих владельцев спасали плохо. Кроме того, таких вот блестящих на всю округу кадров селевкидские стрелки старались подстрелить в первую очередь. В итоге убыль среди командного состава в гарнизоне Неаполя была очень значительной. Даже командующий гарнизоном Тит Аппулей Сатурнин был смертельно ранен прилетевшим арбалетным болтом, когда неосторожно высунулся из-за зубца городской стены. Правда, вражеский арбалетчик, который прятался за одним из передвижных щитов-мантелетов, так и не узнал, кого же на самом деле он подстрелил. Для него это был еще один уничтоженный противник.

Простой крестьянский парень, родившийся в Сирии, за время этой войны уже убил столько врагов, что со счета сбился. Он всего лишь делал свою работу. Такую важную и нужную его стране. И еще за нее очень хорошо платили. Очень хорошо. Таких денег он бы на своем поле не заработал и за три жизни.

Глава 17

Победителем в сражении может себя назвать лишь тот, за кем осталось поле боя.

Карл фон Клаузевиц

Формион сын Асопия крепко сжал арбалет, осматривая поле боя. Сын гончара из Антиохии еще год назад не поверил бы, если кто-нибудь сказал, что он будет вот так стоять в строю огромной армии где-то на краю мира и участвовать в одном из самых крупных сражений этой войны, которую историки позднее назовут Римской. Он бы тогда рассмеялся в лицо тому шутнику.

Еще год назад он жил обычной жизнью мирного горожанина. Готовился стать наследником своего отца. Знаменитого на всю Антиохию гончара. Да, его жизнь была спокойной и вполне мирной. Но, как и многие молодые люди в его возрасте, Формион жаждал чего-то большего, чем та судьба, которую прочил ему его отец. Он хотел приключений.

В детстве он зачитывался легендами и мифами о героях прошлого. Он хотел так же, как и они, бороздить моря, посещать дальние страны и переживать интересные приключения. Гончар Асопий считал все эти мечты своего старшего сына юношеским бредом. Он видел в нем продолжателя своего дела и отметал в сторону все возражения Формиона как несостоятельные и глупые. Его сын будет уважаемым гончаром, а не каким-то там авантюристом. И точка! Ну а мечты о славе и приключениях пройдут и забудутся со временем. Не прошли. Не забылись.

В один прекрасный момент Формион все же решился. Он пришел на вербовочный пункт царской армии и стал солдатом. Может быть, его к этому шагу подтолкнули слова армейского вербовщика, который красочно описывал все прелести военной службы. Почет, уважение, солидная плата, возможность посмотреть мир и приключения. Куда же без них? В общем, все, о чем мечтал молодой сын гончара. А вот гончар Асопий был очень недоволен таким решением своего старшего сына. Он был в бешенстве.

В расстроенных чувствах Формион покинул родной дом и прибыл в тренировочный армейский лагерь, находившийся неподалеку от стен Антиохии.

А дальше начался ад! Полоса препятствий, бег в полном снаряжении, многокилометровые пешие марши под палящим солнцем Сирии, работа до изнеможения с тяжелым тренировочным оружием. Это издевательство сержанты-инструкторы называли курсом молодого бойца. Если бы не привычка Формиона к тяжелому физическому труду, то он бы не смог довольно быстро привыкнуть к таким нагрузкам на организм. Хотя вначале было очень тяжело, но потом он втянулся и вошел в ритм. Ему даже стало нравиться. Он осознавал, что за пару месяцев стал гораздо сильнее и выносливее. Он научился обращаться со щитом, мечом и копьем. Конечно, против опытного бойца он бы не выстоял. Но и полным дилетантом в военном деле уже не был. Он стал идеальной заготовкой для крутого воина.

А затем его познакомили с арбалетом. Формион с первого взгляда влюбился в это странное и необычное оружие. Ничего подобного до этого он в жизни не видел. Его поражала та технологичность и смертоносность, которая была вложена в арбалет.