Испытание на человечность

  - Всё-таки он дожил до победы, и ему повезло жить на Энтиде, которая всегда была свободной. А сколько он уже успел написать! Нет, это прекрасная жизнь, дай Создатель каждому - так...

  - Ещё бы... И мы его всё-таки - видели.

  Даниель прервал их разговор, извинился: пришли журналисты. Переключиться в обычный рабочий режим было трудно, он знал, что не сможет полностью погасить блеск глаз, что камера всё равно это уловит и оставит, и в какой-то момент ему стало всё равно. Его спрашивали об аресте Вейдера, о будущем трибунала, о том, не опасается ли он за свою репутацию, он отвечал сдержанно и уверенно-спокойно, как будто всё уже было решено. Потом они переключились на Линна, тот заявил, что ему нечего прибавить к сказанному на встрече глав планет Галактического Союза, и что он сделает всё для того, чтобы суд был действительно справедливым. Они говорили, но всё это было страшно невовремя, потому что в зале правило сейчас - иное, власть над душами принадлежала старому человеку с Энтиды, который за все свои годы ни разу не распорядился чужой жизнью, и не было ничего крепче - и подлиннее, чем эта власть... Даниель едва дождался ухода журналистов, чувствовал, что ещё минута - и он выставит их сам. Он знал, что море жизни никуда не делось и бьётся у порога, но оно отступило сейчас - туда, в ночь, за пределы зала, и ему нет сюда пути. И когда вечер закончится, когда угаснут последние звуки, придётся вернуться к этой обычной жизни, но уже - другими, уже - унося с собой частицу огня чужой души, храня её, как величайшую драгоценность. И они уже никогда не станут прежними, - теми, с кем он ещё не поделился пламенем своего сердца...

  ***

  Первый разговор... они не ожидали, что это будет так трудно. На военную базу приехали оба - Даниель и Линн.

  - Лорд Эльснер, я... понимаю ваши мотивы, почему вы решили сдаться, но одно дело - срок, другое - смертный приговор.

  Как же тяжело с ним разговаривать... когда не он вызывал. Как будто собираешься преодолеть вертикальную стену без альпинистского снаряжения.

  - Да. Безусловно.

  Линн решился быстрее. Всё-таки ему проще, да...

  - Отец... помоги нам вытащить тебя. Нужны доказательства, что твои... преступления были в основном по причине того, что над тобой был Император.

  - Свалить всё на покойника? - усмехнулся Милорд. - Хорошая идея, но не выйдет. Всё - не выйдет. Никто не поверит, что я был эдакой страдающей марионеткой, которая всё осознавала, но ничего не делала против хозяина. В первую очередь ты и сам не поверишь. Правда?

  - Ну... правда. Но причина-то в этом!

  - Нет. Причина в том, что - да, мою личность после стирания создавал именно он.

  - И как это доказать?

  Лорд Эльснер задумался.

  - Есть один человек, который был со мной все годы службы Империи. Может быть, в её медицинском досье найдётся что-то, что сможет вам помочь.

  - Раина?

  - Да. Мой личный врач.

  Он знал, что это и есть смерть.

  И был рад.

  Просто тихо рад.

  Усталость, глаза Линна - рядом, его слова... да, он оказался прав, хотя в это трудно было поверить.

  Лорд Эльснер даль Соль всё-таки был жив. Все эти годы.

  Он уже не чувствовал своего тела, - вокруг были звёзды, меж них метались чьи-то корабли, что-то взрывалось... обломки пролетали сквозь него, даже не приходило на ум отшатнуться, потому что он принадлежал уже другому миру. Он знал, что сын останется жив, что не погибнет и приземлится, чтобы похоронить его, - ниоткуда, просто - знал, как знают мёртвые... и мёртвые - он через двадцать с лишним лет в полной мере прочувствовал давнюю ошибку - могут не всё. Они просто знают, слышат... ощущают. Чтобы уметь, нужно умирать намеренно, а не случайно, готовиться и знать, на что идёшь и на что соглашаешься...

  Он увидел своих мёртвых учителей - тех, кто послал его убивать Императора. Им не нужно было слов. Всё было ясно - и тихо. Никто уже не был виноват... да и не был никогда. Это - судьба. С ней не спорят.

  Они хотели попрощаться с Линном - прежде чем шагнуть в Вечность. Они видели его - тот видел их, и только теперь, когда всё встало наконец на свои места, можно сказать - прощай. Сказать без единого слова, улыбкой и взглядом, сказать - всё было правильно, окончательно... всё совершилось. И Линн после сожжения тела на костре отпускал отца, скрутив в душе крик - не уходи, останься!..

  Покой. Он уже обнимал за плечи, звал их всех. Кто-то может и остаться: таким, как они, дано было выбирать, если захотеть. Он - не хотел. Слишком резко и жутко обрушился груз совершённых преступлений, останешься - на тебя обрушится ненависть, бессильная ярость, жажда мести... а он ничем не сможет ответить на это. И - за это.

  ...когда звёзды вдруг стали редеть и исчезать, он успел только слабо удивиться: неужели это и есть - конец, и теперь он окончательно забудет всё, потеряет себя, станет частью Вселенной?.. Но уже через мгновение понял, что ошибся.

  Вокруг был тихий свет и знакомые стены. Он мучительно попытался вспомнить, что же это, откуда... а потом в памяти алым тревожным сполохом зажёгся ответ: это Алголь. Секретная база - его и Раины Сойтар.