Испытание на прочность. Сборник рассказов

…Зимой объявился старший сын Виктора Петровича, Славка, он уж самостоятельным был на момент смерти матери. А к отцу на похороны не приезжал – простить не мог, что тот так скоро женился. Пришел вроде как проведать сестер, скривил губы на подбежавшего маленького Витьку. Катя хлопотала у стола, готовя угощение для молодого инженера, девчонки шумно делили ленточки, косыночки – подарки брата. Катиной Светке и Витьке подарков не было, только своим сродственницам.

От ужина гость отказался, Кате только и сказал:

– Ну что, выгадала ты от своего замужества, счастлива? Ну, давай, ликуй дальше.

Катя прямо обмерла.

Он ушел, справившись со своей задачей, но на душе было совсем паршиво: хотелось справедливости, а получилось, что сволочь ты, Славка, распоследняя…

С той поры он с каждой зарплаты посылал деньги сестренкам, бывало, и посылки слал, в письмах приписывал: "Катерине передавайте привет, слушайтесь ее, помогайте". Катя молча слушала и так же, не обронив ни слова, уходила на кухню. Не то, чтобы она его простить не могла… Даже и не судила парня за те глупые слова, в сердцах брошенные. Но и себя переломить не могла – не откликалась на его покаянные приветы.

4. Стечение обстоятельств

Зоя Викторовна опоздала на час. Планерка уж прошла, и все офисные девочки разбежались по автоматам гонять чаи-кофеи и перемывать кости всем, кому следует. Она очень удачно подгадала в эту паузу! Медленно сняла свое норковое манто, аккуратно повесила на плечики, не спеша устроила в шкаф. Вроде как поправляя прическу, а на самом деле прикрывая лиловое подглазье, попыталась проскользнуть на свое место. Но редактор их корпоративной многотиражки Александр не вовремя поднял глаза и не смог сдержать некорректного замечания:

– Зоя Викторовна, на целый час опоздали… О-о-о, что это с вами, что-нибудь случилось?

– Саша, не обращай внимания, ничего страшного, я вечером уборку затеяла, со шкафа обрушила старые альбомы, и вот плоды моего усердия!

– Так вы же вчера прямо с работы собирались со своим кавалером в ресторан, – встряла язвительно секретарша Юлька, – или не состоялось?..

Все, кто с готовностью к развлечению прислушивался к разговору, радостно прыснули.

Зоя Викторовна понурилась, и невольные слезы закапали на клавиатуру. И надо же было ей вчера вечером язык распускать, хвастаться предстоящим выходом в свет! Вера решительно поднялась, сделала страшные глаза Александру, и редактор, все тут же поняв, вывел девчонок на перекур. Вера подсела к подруге, обняла ее за плечи.

– Что у тебя опять стряслось? Рассказывай, пока никого нет!

– Вер, вот почему все это мне, за что? Пошла просто развлечься, с хорошим настроением, прифрантилась, а у Руслана опять какие-то разборки с женой, сидит, как сыч, глазами по сторонам зыркает, меня как будто и нет! Заказал водку, а я что – манерничать не стала, тоже хватанула стопарь. Он себе знай наливает да опрокидывает. Ну, я себя в обиду не дам, ты же знаешь. Тоже от него отвернулась, спинку выгнула, ногу за ногу заложила, сигаретку взяла… Чтоб никто при этом на меня не повелся – не бывало еще такого! И тут, только музыка заиграла, ко мне так вальяжно подкатывает пижон, по костюмчику видать – фирмач! Шарф белый, штиблеты лакированные, глаз горит… Естественно, я навстречу поднялась, тоже глаз зажгла!

– Да ты молодец, и правильно, что этому своему охраннику нос натянула!

– Я тебе сто раз говорила, что он не охранник, а начальник охранного управления! Но не в том суть… Мужик этот носатый так по-свойски и спинку мне обнимает, и прижимает, ну, явно клеит! Но не успели мы как следует разойтись, Руслан поднялся, и прямо к нам. Представляешь, руками нас развел, как рефери боксеров, и вмазал. Сначала мне, мягко, но сильно… видишь, как щеку развезло? А потом и тому пижону, да всю душу, видать, вложил, тот аж к стойке отлетел, грохнулся – и затих.

– Зоя, да ладно, ну не насовсем же?!.

– Вер, да насовсем! Ресторанские вышибалы подлетели, Руслана схватили, а он еще и орет: "Я его урою, я его уделаю!" Кого там уделывать…перевернули мужика, а он и глаза уже закатил.

Зоя зарыдала, Вера стала ее утешать, бессвязно нашептывая, что это же без злого умысла, по неосторожности, там ведь смягчающие обстоятельства…

– Вер, какие смягчающие! Стали у мужика документы смотреть, а он – иностранный подданный! Тут же вызвали полицию, те позвонили в израильское посольство, такое началось! Допросы, свидетели, на Руслана надели наручники, меня только под утро отпустили. Схватила такси, только тронулись, и тут меня так стало тошнить, просто ужас! Шофер меня выкинул, обматерил – и уехал. Стою на шоссе, как б… последняя, реву – в голос, как до дому добралась – не помню! Вот за что, за что мне эта доля горемычная, я что, кого-то обокрала, оговорила, кому-то беду накликала? За что-о-о-о…

– Успокойся, пожалуйста, пойдем, умоемся, – Вера повела страдалицу в туалет, а уж потом решительно выпроводила домой.