Испытание на прочность. Сборник рассказов

Для разрядки Люська иногда забегала к детективщикам. Дела, конечно, к ним не было никакого, но почему не потрепаться с коллегами! Особенно, когда Егор так на нее глазами посверкивает, и чаю предлагает, и умничает, явно с желанием произвести на нее впечатление! Вот и на этот раз, когда она с пренебрежением к их жанру обозвала детективы "бульварным чтивом", он живо возразил:

– Не скажите, Люсенька, наш жанр может быть как раз ближе всего к жизни! Конечно, описывают наиболее яркие случаи, но ведь криминала в быту, на производстве, да, в конце концов, на самых вершинах власти столько, что не пересказать! Вот хоть бы вас взять и представить на минуточку…

– Да ну тебя, Егор, какие в моей жизни могут быть криминальные происшествия? На днях сумочку новую купила, хочу к тетке в Сочи на лето напроситься, ремонт надо бы сделать, да нет сил… Сплошная проза!

Посмеялись, чайку попили, вздохнув, Люська поплелась в свой отдел, разгребать завалы "нетленки". На столе лежала школьная тетрадка, исписанная до зеленой корочки. Очередной графоманский опус!

«Я стоял в цветочной лавке и с задумчивой улыбкой выбирал цветы для своей любимой. Сегодня у неё был день рождения. Последняя версия айпада и редчайшая книга по астрономии уже лежали упакованные в моем пакете и терпеливо ожидали, когда я присоединю к ним шикарный букет. Протея. Она как-то говорила, что очень к ней неравнодушна.

– Могу я приобрести 21 протею? – спросил я молодую продавщицу, сидевшую возле подоконника. Она поглаживала черную кошку и мило посмеивалась над тем, как та обнюхивает красную розу…»

Люська отбросила текст, покрутила в руках конверт: ну, понятно, районный центр какой-нибудь, даже не слышала никогда о таком городе. И они думают, что столичное издательство прямо заждалось их романов, книжные магазины в очередь выстроились, подписку организовали!

Почему она об очередной рукописи и ее авторе думала во множественном числе, ясно было без слов: у стола стоял мешок, плотно набитый авторскими творениями. И она, редактор отдела малых форм художественной литературы читала их день-деньской, с восхода и до изнеможения! И чего их всех на писательство тянет? Букеты… Любимые… Кошки… Розы. Теперь вот еще эта, как её? Люська заглянула в тетрадку: протея!

Хоть бы Егор заскочил, одной на обед идти скучно.

В дверь постучали. Да как-то странно, с силой и внизу. Ногой, что ли?

– Входите, кто там!

Дверь распахнулась, и у Люськи не только брови поползли вверх, но и волосы поднялись дыбом. На пороге стоял какой-то придурок с колготками на лице и пистолетом в левой руке, замурзанный ватник подпоясан солдатским ремнем, на ногах – то ли калоши, то ли..

– Ты тут редакторствуешь? – как-то не очень ясно спросил бандит.

– Я… Но я только по малым формам, романисты и детективщики дальше по коридору и…

Он оборвал ее непочтительно и грубо:

– Обойдемся малыми! Почем за рукопись авторам платишь?

– Я?!. Ни почем не плачу, вы с ума сошли, это же пока сырье, там еще предстоит… контракты…правка… набор… Да из этого мешка девяносто процентов в макулатуру пойдет!..

– Хорош гнать лабуду! Думаешь, я не видел, какие цены сейчас на книгах, не представляю, как вы огребаете? И в макулатуру – не надо, чо разбрасываться, люди старались, писали … Всё пусть в дело идет! Учить тебя, что ли? Или другого редактора найдем?

Значит так, я буду твоей «крышей», вступительный взнос сейчас прямо отдашь…Сколько тут у тебя?

Он, наконец, шагнул в кабинет, правой рукой взял Люськин новехонький ридикюль, слегка его тряхнул и, удовлетворившись весом, заключил:

– Ну, для почина хватит… Приходить буду раз в квартал, чаще мне некогда, ты же будь наготове. В обмен обещаю, что другая «крыша» тут не появится, будь спокойна!

И с авторами не балуй, нам с тобой, чем их больше, тем доходнее, сама понимать должна! Ладно, не буду отвлекать, работай, не ленись, а то, гляжу, не шибко ты усердная, на подоконнике расселась… Бывай!

С тем и пропал, даже топота по коридору не услышала. Минут десять не могла шевельнуться, боялась выглянуть в коридор. Да и что выглядывать, чистый разбой! Господи, документы, ключи, вся зарплата! Люська заплакала.

6. Чужую беду руками разведу

Разбудили Ларису синицы. Раньше она сыпала им за окно пшено, а этой зимой привязала шпагатом целый шмат сала. Маленькие обжорки с первым светом налетали на него, дырявили крепкими клювами, ссорились. Очень скоро они превратили сало в подобие губки, и с одного края уже обнажилась коричневатая шкурка. Перебранку при этом устраивали несусветную.

Привычно скосив глаза на часы, Лариса сказала себе «Ого!» и побежала под душ. На плите, хрипло пробуя голос, сначала прерывисто заворчал, а через минуту тоненько запел чайник. Гренки зарумянились, осталось только заварить чай – и завтрак готов. Еще раз взглянув на часы, Лариса уже спокойно развернула салфетку. От ножа пахло рыбой, и, помедлив, она бросила его в мойку.