Испытание на зрелость

Таким было это поколение. Верующим и ищущим. Впереди их ждали новые мечты и беспощадная борьба. Будучи однажды обманутым, оно не побоялось вновь поднять знамя надежды и выйти в первые ряды борцов. Без фанфар, пусть неуклюже и спотыкаясь, но с убеждением, что оно идет на борьбу за справедливое дело.

Рождественские праздники Марушка провела в разъездах. Годонин, Угерске-Градиште, Злин, Пршеров… Всюду у нее были дела, везде надо было передать важные распоряжения или пакет с листовками. Она имела студенческий проездной билет, поэтому его нужно было как можно больше использовать, пока она еще училась. И домой девушка привезла листовки. Бетушка с отцом уже знали, что с ними делать.

Учителя Ягоша из Вельки ей увидеть не удалось. С сентября он снова находился в тюрьме. Его арестовали, когда он на велосипеде ехал в школу. Жаль, теперь они вместе могли бы хорошо поработать! Сегодня Марушка была уже гораздо опытнее, чем год назад; у нее появились связи, она узнала много хороших, патриотически настроенных людей.

— Продайте мое поле, — уговаривала она родителей, — продайте его, мне оно не нужно. Сегодня на карту поставлены большие ценности.

Об учебе Юлы, о браке с ним она не сказала ни слова. Бабушка молчала. «Девочка набралась ума», — радовалась она про себя. Но мать следила за дочерью озабоченными глазами. Она-то знала свою Марушку, хорошо знала, какой неуступчивой и суровой могла быть дочь к себе и другим. Марушка все делала тщательно и добросовестно, и она всегда была такой. Раньше она боролась за Юлу с ней, бабушкой, отцом. Теперь Марушка включилась в опасную и беспощадную борьбу, и она не будет оглядываться ни направо, ни налево.

Тяжелым на этот раз было прощание с дочерью, плохое предчувствие сжимало сердце матери. Она хотела уговорить свое неразумное дитя, пока еще было время. Завтра, послезавтра уже могло быть поздно.

— Ты погибнешь, — предостерегала она Марушку перед самым отъездом.

— Ну и пусть!

В этом была вся Марушка. Компромисса для нее не существовало, она никогда не выбирала золотую середину.

Снизу от дороги в морозном воздухе доносился бешеный лай. Из гостиницы Ганчара слышались немецкие песни. Поезд уже давно скрылся из глаз, а мать все еще стояла на перроне, сжав кулаки и устремив отсутствующий взгляд вдаль. Она словно окаменела. Только губы ее едва заметно шевелились:

— Это убьет тебя…

27

Живи одним днем,
Свой тихий угол получи
И ни о чем не тужи… —

лениво лились звуки с граммофонной пластинки в полупустом кафе. Да-да, свой тихий угол получи, но где? В неуютной частной квартире, которая не отапливается и в которой, кстати, даже хозяева не живут? За широким окном кафе шел снег с дождем. По стеклу сбегали капли воды, похожие на потоки слез. Юла сидел у круглого мраморного столика за чашкой горячего кофе и думал, что будет есть завтра. Уже субботний вечер, в канцеляриях, естественно, никто не работает. Где бы обогреться? Он напрягал память, вспоминая многие страницы прочитанных книг. Бродяги и беспризорники ночевали на вокзалах. И в приемной у врача бедняк мог погреться, но, как только подходила его очередь, он должен был уходить.

Поденную работу в Вышкове он бросил, а здесь, в Простеёве, работать чиновником тоже было несладко. Находиться рядом с мамой и постоянно ощущать ее внимание — это приятное чувство, которое может сделать светлым даже самый пасмурный день, но Юла мог попасть к матери только по пропуску, так как его дом находится за границей, в протекторате. Он не виноват в том, что переживания ожесточили сердце.

Не смей спрашивать, что было вчера, —

пел печальный мужской голос на грампластинке. Юла заметил парня и девушку, сидящих неподалеку. Они держались за руки и, улыбаясь, смотрели друг другу в глаза. У него тоже была любимая, но это все в прошлом… Виноват ли он в том, что ревность, болезнь и бедность заставляли его говорить ей вместо нежных обидные слова? Он боялся за нее, свою ненаглядную любимую, поэтому бросал ей в лицо жестокие слова унижения, чтобы подавить ее величие. Подобно скряге, изобретательно и неустанно оберегал он от разбоя свой золотой клад. Она ему все возместила. Вдвойне отплатила за переживания и горечь, которые в течение шести лет наполняли его душу. Она унизила его, как еще никто в жизни не унижал. В ответ на его письмо, в котором он жаловался на свои лишения и клялся в любви, она прислала сто крон. Вместо того чтобы приехать, прислала деньги! Какая трагикомедия! Острая боль в сердце борется с желанием мести. Он уедет отсюда далеко! И хотя война потрясает опустошенную Европу, все же есть еще места, где с удовольствием примут на работу униженного изгнанника.