Испытание огнем

Прилаживать оптику не стал – сто метров до пулемёта. Вот они – две каски, измазанные известковыми полосами. Опорожнил в них магазин. Попал – пулемёт заткнулся. Я сразу же вскочил и побежал прямо на пулемётную точку. Если они живы, сейчас из меня будет сито. Магазин сменить не успеваю – карабин на спину, в правой руке ТТ, в левой – малая пехотная лопатка, заточенная до остроты тесака. В затылке привычно заломило.

Один немец всё же жив. Я вижу его расширенные в ужасе глаза, он суетливо возится с пулемётом. Стреляю из ТТ на бегу, даже не надеясь попасть. Пули высекают ледовые фонтанчики из залитого водой и смёрзшегося до крепости бетона льда. Немец прячет голову, чего мне и надо – ещё две секунды, и я спрыгиваю на немца, бью лопаткой пониже каски, хватаю пулемёт. Вот чего он возился – патрон в ленте перекосило, обычное дело, но дрожащими, судорожными руками поправить сложно. Перезаряжаю, беру пулемёт наперевес, две ленты перекидываю по-матросски через плечи и иду по траншеям, струями свинца под высоким давлением вымывая из них противников.

Залёгшая под огнём рота опять поднялась.

– Ура! – перекатилось в поле.

Один за другим прыгали в траншеи мои бойцы. Всё! Теперь нас отсюда не выбьют! Вот это прорыв! Сам охреневаю.

Когда менял пулемётную ленту, подбежал взводный-два. Глаза лихорадочно горят, лицо забрызгано кровью.

– Ранен? – спросил я его.

– Что? А, нет, это не моя, – ответил он, утирая лицо колким снегом.

– Первая рукопашная?

– Вообще первый бой.

– Для первого боя вообще молодец!

– Товарищ лейтенант, смотрите! – указал рукой подбежавший Кот, тяжело дыша.

Я посмотрел – дуга летящей мины. Куда это они долбят? По нашей старой позиции. Зачем? А, батальон подошёл. Отсекают их от нас. А откуда долбят? Вот это сейчас и выясним.

– Кот, собери десяток самых шустрых автоматчиков, гранат побольше. Готовность – две минуты. Мухой!

Потом поставил задачу двум взводным и сержанту, заменившему раненого командира первого взвода. Пулемёты, «максим» и трофейные на станках, ставим на флангах, миномёт в центре. Задачу поставил удержать линию траншей до подхода основных сил, отражать атаки и прикрывать подход основных сил.

А сам со штурмовым отделением пошёл в атаку на источник миномётных дымовых трассеров. Ну, как атаку – нашего приема, слава богу, противник не заметил. Просочились. Перебежками от дома к дому, от забора к забору, не ввязываясь в перестрелки, добежали до миномётной огневой. Залегли за жердевым забором в сугробе.

Наш прорыв сильно спутал карты противнику. Немцы бегали как ошпаренные, орали, сталкивались. Пожар в дурдоме – самое точное определение происходящему. Только из-за этого мы и смогли незамеченными оказаться почти в центре села. Но зная немцев, был уверен – скоро они наведут порядок, и нам всем станет жарко. Ага! В общем хоре криков стали прорезаться властные крики командиров. Времени осталось мало.

На батарее тоже царила суета, но более-менее деловая. Вон и их командир стоит с биноклем на капоте грузовика, кричит команды. Я даже слышу его голос.

– Гранаты? – шёпотом спросил Кот.

Я помотал головой. Если уж пошла такая пруха, рискнём ещё раз. Сейчас сниму офицера, повышу уровень энтропии. Оставил пулемёт, взял карабин, вставил последний магазин. Был ещё пристрелочный, были патроны в заплечном мешке, полторы ленты в пулемёте, гранаты – не стоит голову забивать.

– Там штаб, – прошептал Ваня, кивая в центр села, – там сельсовет, легковые машины и автобус, флаг ихний болтается.

Логично. И соблазнительно. Правда похоже на штаб. Только это путь без возврата. Церковь! Прямо через дорогу. Если до неё доберёмся, нас оттуда не выкуришь. Так и сделаем!

– План такой. Атакуем через огневую. Потом закидываем штаб гранатами через окна и отходим в церковь. Стены каменные, блокируем выходы и отобьёмся до подхода наших. Вопросы? Работаем!

Карабин опять на спину, взял пулемёт, перепрыгнул через забор и пошёл на миномёты. Меня заметили, когда я уже прошёл шагов десять. Удивлённо оборачивались, но за оружие не хватались, олухи. Амеры на вашем месте уже разрядили бы в меня каждый по магазину, потом бы разбирались.

Короткая очередь моего пулемёта смахнула офицера с капота, длинная посшибала расчёты, как кегли. А потом на них обрушились мои бойцы, рубя их лопатками и громя прикладами. Я тут же развернулся и побежал огородами к штабу, благо всего два двора, и вот она – центральная площадь.

Противотанковая граната чем плоха? Большим весом. Но хороша своей мощью и детонатором ударного действия. Взрыв сразу двух таких гранат посреди площади произвёл эффект локального катаклизма – автомобили перевёрнуты, горят, взрываются топливные баки, кричат раненые люди и кони. Наша отвлекающая группа – два гранатомётчика, причесала площадь ещё и из ППШ, а потом спешно отступили. Немцы кинулись преследовать. Что нам и надо.

Я махнул рукой, и мы молча побежали на здание сельсовета, рассредоточиваясь. У нас на всех была только одна бутылка с огнесмесью, иначе было бы легче сорвать работу штаба.