Испытание Раисы („Красный кабачок“)

Валериан кажется не обратил должного внимания на эти воззвания, так как письма сестры становились все холоднее. Последнее, написанное впопыхах, дрожащей рукой, заключало следующее:

„Ты не приезжаешь, ты не хочешь приехать, а твое присутствие, быть может, спасло бы меня! Это служит доказательством, что ты также считаешь меня виновной! Я не унижусь до оправдания! Когда-нибудь ты раскаешься, что больше верил слухам, чем словам своей сестры. В тот день Бог простит тебе! Быть может, и я прощу, но только в том случае, если ты сознаешь свое заблуждение и несправедливость!“

Раиса задумалась, дочитав все до конца.

„То, что я сделала, очень плохо, — подумала она, — хотя все это не секрет, так как Марсова жалуется на тех, которые должны были бы ее защищать!“

Она положила письмо в ящик и позвала Фаддея. Тот сейчас же вошел. Он никогда при посещении молодой графиней своего дома не отходил далеко.

— Вы никогда не говорили мне о моей свояченице, — сказала она, — вы только назвали мне ее имя. Что это за женщина?

Фаддей сделал нерешительный жест.

— Это хорошая женщина, — торопливо произнес он. — Это сестра вашего мужа.

— Я это знаю! Она вдова?

— Да, вдова, — ответил Фаддей, опуская глаза.

— Есть у нее дети?

— Мальчик семи лет!

— Отчего умер ее муж?

— Он помер... Бог его призвал.

— После болезни? — настаивала Раиса.

— Я не знаю, я там не был, — прошептал Фаддей. — Уже десять лет, как я в Петербурге, и не знаю, что там делается.

Раиса, заметив, что ничего не добьется от него, отпустила старика. Фаддей, удаляясь, остановился у дверей.

— Разве вы не едете в деревню? Хорошее время настает, а управляющий-то неважный! Вы, сударыня, умеете так хорошо вести хозяйство... Если бы поехали туда, то много бы пользы принесли!

Молодая женщина взглянула на слугу: тот имел неспокойный вид.

— Вы получили плохие новости? — спросила она его.

— Плохие? Нет! Госпожа Марсова писала мне... писала только несколько строк, — добавил старик. — Она пишет, что так не может долее продолжаться: со времени ссылки барина там все пошло наоборот!

— Вы думаете, что необходимо туда отправиться? — спросила его Раиса.

— Конечно! А чем скорее, тем лучше!

— Мы поедем туда через неделю, — сказала она, — передайте людям, что я беру их с собой! Мы будем жить в деревне!

Удивленный и восхищенный этим быстрым решением, Фаддей взглянул на свою госпожу. Она имела решительный вид и выдержала с улыбкой взгляд старика.

— Положительно сам Господь ее послал! — думал Фаддей.

Раиса собралась быстро. Горничную свою она отпустила, кухарку также, мебель, безмолвная свидетельница горя и радости, была отдана на сохранение.

Когда ее выносили, Раиса смотрела на нее с тяжелым чувством: эти старые куски ореха, эти клочки протертой материи были поверенными ее девичьих грез, ее надежд и опасений!.. Но все это осталось в прошлом, и она не хотела заглядывать назад.

Накануне отъезда Раиса в последний раз посетила дом Валериана. Белые чехлы уже были натянуты на диваны и кресла, люстры и зеркала закрыты кисеей. Штофные портьеры и занавеси тщательно уложены и пересыпаны камфарой. Все было в порядке, все выглядело чисто, печально и пустынно, как в домах, покинутых на лето.

Окна, выкрашенные мелом, едва пропускали свет, и Раиса, оглядев все кругом, невольно подумала, что это запустение очень похоже на ее жизнь, такую же холодную и бесплодную...

— Нет, не бесплодную, — прошептала она, — я могу сделать много добра!

И тут же другая мысль пробежала в ее голове:

— Валериан, кажется, в ссоре с сестрой! Необходимо их помирить!

Окончив осмотр, Раиса решилась задать Фаддею вопрос, готовый уже в течение нескольких недель сорваться с ее уст.

— Получил ли граф чемодан, который вы ему послали? — спросила она, краснея и не смея поднять глаз.

— Да, сударыня!

Раиса не спросила, благодарил ли ее Валериан: если бы это было, Фаддей не замедлил бы передать об этом. Все же она спросила:

— Остался ли он доволен?

— Да, сударыня, он был очень доволен и сказал, что эти воспоминания облегчат его несчастье!

Раиса вздохнула.

„Если бы он захотел, — подумала она, — я была бы около него и облегчила бы его одиночество!“

— А деньги? — спросила она, — прибыли?

— Должно быть, прибыли, но мы не получили ответа.

Заехав к графине Грецки и не думая просить принять ее, Раиса оставила свою визитную карточку, а затем послала Фаддея узнать у графини, не будет ли каких поручений в деревню для племянника или госпожи Марсовой.

— Поручений не будет! — ответила графиня, а затем прибавила: — Фаддей, что ты думаешь об этой молодой женщине?

— Я думаю, — ответил с жаром старый слуга, — что одному Богу известно, что она делает! Эта женщина будет счастьем нашего дома!

— Да услышит тебя Господь! — вздохнула графиня.

На следующий день Раиса в сопровождении горничной и Фаддея выехала в Комарино. Поезд, везший ее туда, пробежал мимо густого леса, в котором покоились ее родители.

— Прощайте, мои дорогие! — прошептала молодая женщина со слезами на глазах. — Прощай все, что я любила! Я стремлюсь навстречу неизвестности. Что-то она мне сулит?!

27.