Испытание Раисы

В этих посещениях она находила прелесть запрещенного плода: ею всегда овладевало какое-то непонятнее волнение, заставлявшее ее то краснеть, то бледнеть при воспоминании о Грецки…

Она чувствовала какое-то сладкое страдание, дотрагиваясь до вещей мужа, перелистывая его книги, изучая его привычки по рассказам Фаддея.

Старый слуга все более и белее привязывался к своей госпоже, так молчаливо и с достоинством заботившейся обо всем.

Молодая женщина внесла с собой в этот дом, управление которым было запущено, полный порядок и экономию, который входит в привычку при больших нуждах и малых средствах. За домом велось строгое наблюдение, излишние расходы были сокращены, бесполезные рты отосланы в деревню, так что доходы графа, наполовину расхищаемые, значительно возросли.

Фаддей заметил это и проникся еще большим уважением и любовью к умной правительнице.

Раиса решила разобрать один из ящиков, ключи от которого передал ей старый слуга. На самом дне, в маленьком ящичке, она нашла толстую связку писем.

Первым ее побуждением было перечитать их, а вторым — не читая бросить в огонь, так как это были письма женщины! Третье, самое благоразумное, — поглядеть на числа и подпись…

Она взяла одно письмо, написанное восемь месяцев тому назад за подписью Елены Марсовой. Раиса вспомнила, что это имя принадлежало сестре ее мужа, имение которой находилось рядом с имением Валериана.

Фаддей тоже говорил ей об этой женщине, но как-то нехотя и так безучастно, как об особе, про которую не хотел сказать ничего хорошего и ничего дурного.

Молодая женщина взяла одно из ее писем и решила прочесть, а потом сжечь, не прочитав, она была охвачена удивлением.

Госпожа Марсова два года тому назад загадочно лишилась своего мужа. Большинство было удивлено, и некоторые подозревали ее в преступлении. К несчастью она не могла доказать противного.

«Ты, который так хорошо знаешь, как я была привязана к мужу, — писала она, — какую любовь хранила я к нему, несмотря на наши размолвки! Ты, который знаешь, сколько я выстрадала от его безумств и измен, — поддержи и защити меня от сплетен…»

«Твоя обязанность защитить меня, моя — молчать, высоко подняв голову, — стояло в другом письме. — Нападки на меня имеют тень обвинения! Требуется употребить все усилия в пользу невинных!»

Валериан кажется не обратил должного внимания на эти воззвания, так как письма сестры становились все холоднее. Последнее, написанное впопыхах, дрожащей рукой, заключало следующее:

«Ты не приезжаешь, ты не хочешь приехать, а твое присутствие, быть может, спасло бы меня! Это служит доказательством, что ты также считаешь меня виновной! Я не унижусь до оправдания! Когда-нибудь ты раскаешься, что больше верил слухам, чем словам своей сестры. В тот день Бог простит тебе! Быть может, и я прощу, но только в том случае, если ты сознаешь свое заблуждение и несправедливость!»

Раиса задумалась, дочитав все до конца.

«То, что я сделала, очень плохо, — подумала она, — хотя все это не секрет, так как Марсова жалуется на тех, которые должны были бы ее защищать!»

Она положила письмо в ящик и позвала Фаддея. Тот сейчас же вошел. Он никогда при посещении молодой графиней своего дома не отходил далеко.

— Вы никогда не говорили мне о моей свояченице, — сказала она, — вы только назвали мне ее имя. Что это за женщина?

Фаддей сделал нерешительный жест.

— Это хорошая женщина, — торопливо произнес он. — Это сестра вашего мужа.

— Я это знаю! Она вдова?

— Да, вдова, — ответил Фаддей, опуская глаза.

— Есть у нее дети?

— Мальчик семи лет!

— Отчего умер ее муж?

— Он помер… Бог его призвал.

— После болезни? — настаивала Раиса.

— Я не знаю, я там не был, — прошептал Фаддей. — Уже десять лет, как я в Петербурге, и не знаю, что там делается.

Раиса, заметив, что ничего не добьется от него, отпустила старика. Фаддей, удаляясь, остановился у дверей.

— Разве вы не едете в деревню? Хорошее время настает, а управляющий-то неважный! Вы, сударыня, умеете так хорошо вести хозяйство… Если бы поехали туда, то много бы пользы принесли!

Молодая женщина взглянула на слугу: тот имел неспокойный вид.

— Вы получили плохие новости? — спросила она его.

— Плохие? Нет! Госпожа Марсова писала мне… писала только несколько строк, — добавил старик. — Она пишет, что так не может долее продолжаться: со времени ссылки барина там все пошло наоборот!

— Вы думаете, что необходимо туда отправиться? — спросила его Раиса.

— Конечно! А чем скорее, тем лучше!

— Мы поедем туда через неделю, — сказала она, — передайте людям, что я беру их с собой! Мы будем жить в деревне!

Удивленный и восхищенный этим быстрым решением, Фаддей взглянул на свою госпожу. Она имела решительный вид и выдержала с улыбкой взгляд старика.

— Положительно сам Господь ее послал! — думал Фаддей.

Раиса собралась быстро. Горничную свою она отпустила, кухарку также, мебель, безмолвная свидетельница горя и радости, была отдана на сохранение.