Испытание Раисы

— Он сейчас кучером у Персиановой. Он вольный. Старик Марсов любил отпускать слуг на волю, чем сильно их портил и что не принесло пользы его сыну… Вот Мороз подошел к саням и заглянул внутрь. «Что, он заходил к нам?» — спросил он Василия. Кучер ответил: «Да». «Моя жена его приглашала?» «Да! — ответил Василий. — Твоя жена остановила его, когда мы проезжали мимо дверей, и пригласила откушать чашку кофе, который приготовила для него, чтобы он отогрелся». «И он вошел?» — спросил со смехом Мороз. «Да, он вошел», — ответил кучер. Тогда Мороз выхватил из-за пояса нож и сказал Василию: «Если ты поможешь мне, то я тебе дам сто рублей, а если не поможешь, то зарежу тебя, как цыпленка!..» Василий начал было звать своего барина, но тот спал. «Ты можешь кричать хоть до хрипоты, — зло засмеялся Мороз, — он тебя не услышит! Он выпил кофе, а с него спится…» Я, барыня, не понимал ничего да к тому же так продрог, что думал, что умру! Только Василий вступил в разговор с Морозом, и они долго о чем-то говорили. Потом они взяли барина за руки и за ноги и отнесли в чащу по другую сторону дороги. Там они его посадили на упавший ствол дерева. Барин позволял делать с собой, что угодно, так как был без сознания! Они расстегнули у него шубу, но не снимали ее.

— И ты не закричал? — воскликнула Раиса, вся бледная от ужаса. — Ты не попробовал его защитить?

— Что я мог поделать? Я был один, а их двое! Ведь барин-то был, как мертвый!.. Это-то и есть мой грех, барыня! Да простит меня Господь!.. Они продержали барина в лесу пожалуй с час… Пока они несли его, я вернулся к своей лошади. Когда прошло больше часа, я подумал, что они уже уехали, как вдруг услышал, как Мороз сказал: «Вот так никто ничего не скажет! Он плохо сделал, что заснул: когда засыпают в такой мороз, то это навеки!..» Они посадили барина в сани и укутали в шубу, но он уже не храпел: он был мертв… Да примет Господь душу его!

— Значит, Марсов погиб, еще не доезжая до города? — спросила потрясенная Раиса.

— Я же тебе говорю, — ответил нетерпеливо Тихон, — что он помер, еще не выезжая из своего имения. Может в кофе, приготовленном Маврой, было что-нибудь подмешано! Не кофе же заставило его так спать!

— Мороз и его жена совершили преступление, и они злословят невинную вдову?!

— Мороз убил своего родного брата! Я тебе это говорю как перед Богом! — произнес старик, осеняя себя крестом в подтверждение своих слов.

— И ты мог молчать? — снова воскликнула Раиса, полная ужаса. — Не донес на убийц, дозволил обвинять невинную, несчастную вдову?

— Во-первых, — возразил сурово Тихон, — я вернулся домой с отмороженными ногами… Напрасно моя жена лечила их — ничего не помогало! И с тех пор я болею. Да если бы я и донес, суд не поверил бы моим словам! И я был бы убит Морозом потихоньку в лесу: ведь он обещал убить Василия и не стал бы стесняться со мной! Мой грех, барыня, в том, что я молчал, но мне не хотелось умереть, не рассказав кому-нибудь про убийство!.. Теперь может идти и поп!

— Зачем же ты рассказал мне все это? — спросила Раиса. — Я же не священник и не имею власти отпускать грехи!

— Ты, — сказал тихо старик, взглянув на нее, — очень добрая женщина и всем делаешь добро! Когда я умру, ты можешь говорить все, что тебе угодно!

Он повернулся на другой бок и притворился спящим…

Раиса тихонько вышла из избы…

Выйдя из душной атмосферы темной избы, она глубоко вдохнула свежего воздуха. Уже подходя к своему дому, она вдалеке заметила Елену с сыном, возвращавшихся с прогулки.

Иногда днем Марсова решалась выходить за пределы своего парка, чтобы дать возможность ребенку подышать свежим воздухом. Раиса, вся еще во власти ужаса от услышанного, побежала по дороге и, свернув в поле, догнала свояченицу раньше, чем та вошла в парк.

Марсова, услышав, что ее зовут, остановилась. Она вначале не узнала Раисы, которая с проворством, редко встречающимся у светских женщин, бежала к ней, но узнав, Елена не удержалась от улыбки: ее порадовала эта поспешность увидеть ее после стольких месяцев, проведенных Еленой в одиночестве.

По светским понятиям Раиса была самым злейшим врагом Елены, но последняя не могла удержаться от движения симпатии при такой искренности.

Запыхавшаяся Раиса остановилась около свояченицы, не будучи в силах говорить. Елена, улыбаясь, протянула ей руку, и молодая женщина подала ей свою.

— Мама, — сказал вдруг Саша, пристально глядя на Раису, — эта тетя приходила, когда я был болен?

— Ты меня узнал? — радостно спросила его Раиса.

— Да! Вы такая добрая тетя и так хорошо меня лечили!

Саша взял руку Раисы и с рыцарским уважением, комичным и трогательным у ребенка в эти годы, поцеловал ее.

Марсова улыбалась.

Раиса поцеловала мальчика в лоб, а затем обратилась к матери.

— Я узнала потрясающие новости, — сказала она, — вы скоро оправдаетесь в глазах всего света!

Марсова, побледнев, облокотилась на ограду парка.

— Вы что-нибудь узнали? — прошептала она.

— Я знаю все: место, имена. У меня лишь один свидетель, но их скоро будет двое!