Испытание смертью

– Нет-нет. Датчанин – это датский дог, а у собак очень интересные (…): они огромные, с выпуклостью на конце и хорошо подходят для этого дела. Это один из методов психиатрического регулирования рождаемости, и с собаками трудно соревноваться. Ты не представляешь себе, сколько психиатр потратил на нее времени. Он даже раздобыл ей датчанина по правительственному гранту в Национальном институте душевного тайнохранения – там всегда рады помочь нуждающимся, сам знаешь. У нас была ужасная проблема: датчанин бросался на любого, кто отваживался подойти к Кубышке, и нам пришлось нанять машину, которая просто переехала этого ненормального дога. Тогда психиатр запугал ее и заставил соединиться с Малкомбом – он угрожал ей полицией. А Малкомбу пришлось так много работать языком, чтобы все пошло как надо, что он вывихнул челюсть. И сегодня ты очень плохо проявил себя. Вместо того чтобы познакомить эту женщину с естественным сексом, ты добился того, что бедняжка скорее всего вернется к собакам. Это тяжелый труд, Инксвитч, и ты должен собраться с силами и выполнить поставленную перед тобой задачу!

Мне стало стыдно. Но когда пришло время идти спать, я потребовал, чтобы мисс Щипли и Кэнди нацепили датчики от электрокардиографа. Они вели себя настолько страстно, что провода порвались. Игла электрического прибора, естественно, замерла, я в ужасе представил себе, что занимаюсь любовью с трупом, и вынужден был покинуть свой пост.

Мисс Щипли холодно констатировала, что на сей раз я не заработал свои деньги, и отказалась платить. Они даже положили меня спать отдельно, на софе в задней комнате.

Я лежал и размышлял, что же все-таки случилось со мной, но тут зазвонил телефон.

– Говорит Торпедо.

– Ты звонишь из Хейритауна? – предвкушая хорошие новости, спросил я.

– Нет, я в Гарлеме.

– Что? Послушай, ты, идиот. Мишень находится в огромном доме на колесах с тонюсенькими алюминиевыми стенками, которые даже дробью можно пробить! – и я сообщил ему номер машины и описал ее. – В настоящий момент он припаркован на стоянке в Кингсленд-Пойнт, на расстоянии семь десятых мили к западу от Северного Хейритауна, если смотреть по течению Гудзона. Тебе нужно отправиться прямо туда, приставить ружье к ее виску, выстрелить, и все, дело сделано. Отправляйся скорее! Что тебя здесь задержало?

– Мне нужно было ружье, и я нашел просто игрушку. Это двухзарядное ружье для охоты на слонов фирмы «Холланд и Холланд», триста семьдесят пятого калибра. Может сразу пол-амбара снести! Оно снабжено суперточным прицелом ночного видения «Бош и Ломб», а дальность выстрела у него до тысячи ярдов. Мне понадобилось время, чтобы его украсть, но в работе оно – просто класс!

– Просто класс? Откуда ты знаешь?

– Вы же не хотите, чтобы й пошел на дело с непроверенным ружьем и промахнулся, верно? Я специалист. Я хорошо знаю свою работу.

– Надеюсь, проверка прошла успешно, – с ледяным сарказмом произнес я.

– Конечно, – ответил он. – Когда стемнело, я пошел в Гарлем. Там есть такая аллея, знаете, направо от той развилки, где играет самый громкий в мире оркестр. Я дождался, пока не появилась какая-то негритянка, и прихлопнул её. У нее позвоночник чуть напрочь не оторвало. Потом я оттащил тело в подвал, сорвал одежду и взял свое. Она оказалась просто конфеткой. Лежала и смотрела на меня безжизненным взглядом, лежала и смотрела. Я, наверное, раз шесть это сделал. Хотя позже она остыла и слишком затвердела, поэтому я решил, что мне лучше позвонить вам.

– Тебе платят за работу! – набросился я на него.

– Конечно-конечно! Я просто тренировался. К тому же я не хотел сразу же отправляться на настоящее дело. У меня руки до сих пор трясутся от выстрелов.

– Они трясутся у тебя от другой охоты, – горько сказал я.

– Да, конечно, – отозвался он. – Видите ли, у того психолога в тюрьме был сифилис, и он заразил меня через (…) и рот и велел распространять болезнь дальше. Поэтому мне приходится прижигать язвы мышьяком. Но я зря трачу на это время, потому что трупу все равно, сифилитик ты или нет: он лежит себе, смотрит и молчит.

– Заткнись! – рявкнул я. – Принимайся за работу!

– О, извините. Я немного увлекся с этой черной. Теперь я знаю, где находится мишень. Я поймаю тачку, поеду прямо туда, застрелю ее, сделаю с ней все, что мне нужно, а когда она остынет и нельзя будет (…), позвоню снова и доложу. Желаю вам тоже приятно провести время! – и он повесил трубку.

Я попытался насладиться сознанием того, что графиня Крэк скором времени превратится в оскверненный труп.

Но неожиданно меня поразила одна мысль. Та девушка позапрошлой ночью, Пышечка, сказала, что у нее был коитус с козлом.

Я где-то читал, что испанцы, впервые появившись в Америке, подцепили там сифилис и разнесли его по странам Старого Света. А современные исследования обнаружили, что это заболевание вызывает американское животное лама, разновидность длинноногого козла.

Тот козел заразил ее сифилисом или нет?

Может, я сам теперь заболею?