Испытание смертью

Минуту спустя я услышал громкий сигнал труб и рогов, а затем рев тысяч людей. И вскоре все вокруг оказалось заполнено глухим низким грохотом – воины били копьями по щитам. Спартак рассказывал мне потом, как происходило первое столкновение. Наши легионы пошли вперед – огромная стена из стали, кольчуг и кожи; они двигались четким шагом, пока не оказались на расстоянии ста шагов от противника, после чего трубы дали сигнал к атаке, и весь первый эшелон бросился вперед. Воины начали метать дротики в плотную массу неприятеля. Римляне сомкнули щиты по всему фронту и подняли их над головами, так что туча дротиков произвела на них незначительный эффект, а вот на флангах дело обстояло совсем иначе. Ряды острых кольев не давали нашим людям возможности броситься сразу в рукопашную схватку и начать работать мечами, но плохо дисциплинированные галлы стояли врассыпную, а не плотной массой, закрытой сомкнутыми щитами. Кроме того, многие галлы шли в бой без шлемов, они лишь смазали волосы известковым раствором и заплели их в длинные острые косицы. Так что через несколько секунд они уже десятками падали на землю, сраженные дротиками, чьи тонкие наконечники пронзали плоть и раскалывали черепа. Галлы в ответ начали метать копья и топоры, но они отскакивали от щитов наступающих, не причиняя особого вреда. У галлов тоже было некоторое количество лучников и пращников, которые обильно засыпали наших воинов стрелами и камнями. Свинцовые снаряды пращников наносили нам заметный ущерб, меткость этих ребят была поразительная: они могли точно попасть в узкую щель между вертикально поставленным щитом воина первого ряда и поднятым горизонтально щитом воина, стоящего позади. Поскольку все наши люди были в римских шлемах, раны они получали серьезные, но не смертельные, хотя иной раз такой свинцовый снаряд поражал человека насмерть, он падал, и в рядах тут же образовывалась брешь. Но она сразу же заполнялась другим воином, следовавшим позади. Галлы продолжали непрерывно обстреливать наших людей, а те не имели возможности выдергивать или сбивать колья, поскольку при этом подставились бы под стрелы и снаряды противника. По этой причине бой на флангах превратился в безрезультатный и бессистемный обмен метательными снарядами, но град стрел, копий, камней и ядер скоро иссяк, когда галлы израсходовали их запасы.

В центре же фракийцы атаковали римлян с мечами в руках, и там началась яростная рукопашная схватка: воины кололи и рубили, стараясь попасть клинком в незащищенное бедро, пах или живот. Те, кто оказался невнимателен или неосторожен, уже развозили по земле собственные кишки, но большинство хорошо усвоило уроки и держало щит близко к телу. В этой схватке было очень много обменов ударами, толчков, рубящих и колющих выпадов, но немного потерь; лишь изредка раненого воина утаскивали в тыл товарищи, а его место немедленно занимал другой. Через полчаса или чуть больше такой рубки и усилий с обеих сторон, словно по общему соглашению, оба войска отступили на несколько шагов, чтобы передохнуть и перестроиться. День был жаркий, и воины, одетые в кольчужные рубахи и стальные шлемы, все покрылись потом и были обезвожены. Центурии и когорты второго эшелона выдвинулись вперед, заменяя подразделения первого эшелона, ходячие раненые, хромая, отправились дальше в тыл, где их ожидали врачи, а раненых более серьезно унесли на носилках. Те, кто участвовал в схватке и теперь оказался заменен, жадно пили воду из фляжек, которые им подносили нестроевые, женщины и юнцы, еще неспособные сражаться.

На левом фланге Афраний, снедаемый нетерпением, приказал четырем заранее построенным и вооруженным топорами центуриям идти вперед через ряды первого эшелона и прорубить дорогу сквозь утыканное кольями поле. В результате за две минуты он потерял две сотни воинов – их поразили брошенные топоры, копья и тучи стрел и свинцовых снарядов. Второй такой попытки Афраний предпринимать не стал. Мои лучники, поставленные позади его второго эшелона, выдвинулись вперед и начали стрелять по галлам, нанеся им значительные потери. Но галлы упрямо стояли на месте позади рядов кольев, и наши усилия не производили на них особого впечатления, если не считать тех, кого поразили наши стрелы. Но у нас не имелось значительных запасов стрел, так что через час лучникам был дан приказ ограничиться парой выстрелов в минуту.