Испытание веры

Команда взялась за руки, как только закончилось награждение немецкой сборной, приготовившись взойти на пьедестал почёта в качестве полноправных Олимпийских чемпионов. Как только их объявили, в который раз восторженная публика поприветствовала героев, принесших стране не только долгожданный праздник среди многочисленных фанатов биатлона, но и лидерство в медальном зачёте домашней Олимпиады. Вся четвёрка, стоя на пьедестале, подпрыгнула вверх, широко улыбаясь и размахивая руками, купаясь в овациях и всеобщей любви.

— Мы Олимпийские чемпионы! — проговорил Дима, разглядывая свою первую медаль подобного уровня. — Она лучше, чем я себе представлял.

— Блестит! — Антон, улыбаясь, приобнял Диму, Алексей — Евгения и фотограф сделал очередную фотографию, запечатлев счастливое мгновение жизни всей команды. — Мы сделали это!

Над стадионом «Лаура» воздвигли флаг Российской Федерации, болельщики на трибунах приподнялись, спортсмены сняли головные уборы и повернулись вправо, как только заиграл государственный гимн. Всё то время, что лилась мелодия, Дима невольно вспоминал последние пять лет. Он неосознанно подводил итог проделанной работы, пытаясь понять: всё ли сделал правильно. Перед глазами возникла ночь аварии и последний разговор с погибшим другом Женей, жизнь которого ушла именно тогда и вскоре, для Димы всё переменилось. Его интересовало иное будущее. Хотелось знать, что было бы, если в ту ночь он и Женя не пошли дворами, а выбрали другой путь. Стоял бы он на пьедестале с золотой медалью на шее или же судьба распорядилась бы иначе? Он, порой, часто об этом думал, но точного ответа дать так и не сумел. Странно признаться самому себе, что другой жизни уже и не хотелось. Всё стало таким привычным, обыденным. Опасности прекратили пугать. Они стали частью чего-то нового и представлять что-то иное больше не хотелось. Впервые за длительное время, Малышкин признал всё это, больше не мечтая обернуть время вспять. Он не прекращал горевать из-за смерти Жени, но, как бы лицемерно не звучало, смог пережить потерю. Когда-нибудь это должно было случиться и сейчас, одна часть жизни подошла к концу, началась другая. Он не знал, чего ожидать от грядущих лет, какими они будут: лучше или хуже, но был твёрдо уверен, что попытается сделать всё от себя зависящее, дабы не повторить прошлых ошибок и не допустить страшных потерь. Всё только начиналось.

Торжественная часть завершилась, болельщики с удовлетворёнными выражениями лиц покинули стадион, а спортсмены, вдоволь насладившись победой, отправились на пресс — конференцию, пропустить которую нельзя. Она продолжалась дольше, чем подобные на этапах Кубка мира. Вопросы, задаваемые журналистами, были обо всём и ни о чём. Больше всего интересовало состояние спортсменов от осознания себя новыми Олимпийскими чемпионами, на что все без исключения отвечали именно то, что и чувствовали. Но были и те, кто не оставил без внимания смерть Саши. Подобные вопросы, частота которых к концу конференции лишь возросла — вывели из себя не только четвёрку победителей, но и тех, кто не был знаком с ним. Поэтому, Юрген Мюллер, заметив лица российских коллег, с привычной для себя сдержанностью и интеллигентностью попросил воздержаться журналистов от нелицеприятной темы и вернуться непосредственно к Олимпиаде, о которой многие успели позабыть.

Встреча членов благотворительной организации «Dorada esperanza» началась незадолго после окончания пресс — конференции. Собравшись на ближней к финишу трибуне опустевшего стадиона, они некоторое время молча смотрели друг на друга, выжидая. Пауза походила на минуту молчания, но вскоре, всё переменилось, когда один за другим, спортсмены выразили соболезнования. Всё то время, что они говорили, Дима молча слушал. Горечь и сожаления звучали искренне и исходили от сердца. Пусть, никто из них не знал Сашу, так как он, но любой человек мог оставить след в сердце другого и Лардонову это определённо удалось, потому, как не было ни минуты, когда собравшиеся не смогли вспомнить что-либо о нём, будь это простыми домыслами или же наблюдениями в непосредственной близости. Малышкин, как и другие, мог сказать пару слов, но он посчитал, что всё необходимое донёс в больнице. В его понимании, прощание, либо похороны, нужны не столько умершим, сколько живым, дабы облегчить собственную душу, сбросить камень с сердца. Он сделал это, сказав всё, что шло изнутри, поэтому продолжал испытывать облегчение, каким не мог похвастаться уже давно.

— Будет его не хватать, — признался Арман, когда последним немногословно высказался Эивиндр, стоявший несколько поодаль других. — Но работа нашего фонда продолжится. Все, ведь, согласны? — обратился ко всем он, на что спортсмены тихо кивнули. — Вот и отлично. Тогда, нужно будет снова собраться и решить, каким курсом двигаться дальше. Ситуация несколько поменялось, но, я думаю, всё будет в порядке, ведь….

— Не помешаем? — подошёл Юрген Мюллер в окружении нескольких спортсменов из разных сборных.

— Что-то случилось? — поинтересовался Арман.