Испытание веры

К сожалению, сколько мы не верили, не надеялись, не подгоняли Евгения — это не помогло ему завоевать медаль. Лустюгов оказался пятым. Ронстадлен всё — таки показал класс, но, как и наш соотечественник, великий норвежец остался в стороне от подиума и расположился на четвёртой позиции. Будь это гонка с массовым стартом, где дистанция длиннее, и возможно, француз Лэн-Гийом Меалдикс остался бы не в удел, но в этот раз ему повезло, он дотерпел до финиша, получив первую в своей жизни олимпийскую медаль, с чем его от души поздравил дружескими объятиями Арман Вилар. Нам, к моему большому сожалению, радоваться не из-за чего. Вторая гонка подряд оставила за бортом Антона Мипулина, имевшего все шансы подняться на него сегодня, а, некогда, «бегунок» сборной Дмитрий Малышкин, промахнувшись дважды, финишировал лишь на 33 позиции с отставанием в две с половиной минуты, что является настоящей пропастью. Хочется надеяться, что тренеры не прогадали с подготовкой спортсменов и то, что мы видели в спринте и преследовании — всего лишь небольшая чёрная полоса в карьере атлетов, которая, совсем скоро пройдёт. Мы же, дорогие телезрители, должны продолжать всеми силами поддерживать своих биатлонистов и тогда у них точно всё получится. Увидимся на гонке преследования у женщин, где, я уверен, у нас так же есть шансы на медаль. До скорой встречи!!!»

Закончив с финишным контролем, Дима, не имея в запасе ни сил, ни настроения после второй подряд проваленной гонки Олимпийских игр, направился к команде, готовившейся отправиться в гостиницу. В подобном настроении был и Антон. Стартовав с весьма небольшим отставанием от третьего места и имея огромное желание реабилитироваться, он возлагал большие надежды на победу, но терзания себя за столь обидный последний неточный выстрел в спринте забрали надежду на медали и в этой гонке. Огорчение столь сильное, что оно не позволило сосредоточиться и три промаха не то, чтобы не позволили завоевать так ожидаемую медаль, но ещё и отбросили гораздо дальше, чем ожидалось. От того, на его лице не нашлось и намёка на привычную приветливость и одухотворённость. Спортсмен быстро собрал вещи и, не общаясь с прессой, что для Антона редкость, отправился отдыхать, прихватив с собой Диму.

Олимпийская деревня располагалась всего в километре от биатлонного стадиона «Лаура» и до неё можно дойти всего за 10–15 минут. Этого времени недостаточно, чтобы прийти в себя после удручающей гонки, но, несмотря на это, можно побыть без пристальных объективов камер репортёров, так и норовивших задать множество вопросов, на которые оба парня совсем не готовы отвечать. Они и без посторонних знали, что приехали на родную трассу Сочи в качестве главных фаворитов, а вместо этого, продемонстрировали абсолютно иные результаты, никак не совместимые с лидерскими.

— Куда ты отлучался? — разбавил молчание Антон, задав вопрос, на который Дима не спешил отвечать.

— В смысле?

— Ну, ты уже несколько раз куда-то уходил и пропадал пару часов, — не глядя на Диму, говорил Мипулин тихим подавленным голосом.

— Проводил время в одиночестве, пытался собраться с мыслями, — ответил он, не выдав правды лишь потому, что она ему сейчас не нужна. Антон и без того не в лучшем настроении, чтобы слышать печальные новости о друге, который по всем, даже самым оптимистичным подсчётам, не доживёт до следующего месяца. Зачем нагружать человека подобным грузом, который уже некоторое время нёс в себе Дима и не знал, как с ним справиться.

— По — твоему, больница — это лучшее место для расслабления в одиночестве?

Услышав это, Малышкин остановился.

— Откуда ты об этом знаешь? — не понял он.

— У меня знакомая там работает медсестрой в травматологии. Увидела тебя, дважды, подумала, у тебя произошло что-то плохое. Выглядел ты белее, чем сегодня. Вот и позвонила мне. Она усиленно болеет за нашу сборную, поэтому и забеспокоилась. Посчитала, твои результаты связаны с тем, что ты делал в больнице. Так как? Это правда? Расскажешь, что ты там делал?

— Не думаю, что ты хотел бы сейчас это слышать, — предположил Дима, всё ещё стоя на месте.

— Слушай, ты мой друг и всё, что касается тебя…, — Антон приостановился, так как в голову закралась мысль, и он вскоре её озвучил, — что-то с твоей мамой? Наталья Борисовна в порядке?

— Да, — вздохнул он. — С ней всё хорошо. Мама ещё меня переживёт.

— Тогда что? Это настолько секретно, что ты скрываешь это от меня? — обиделся Антон.

— Я хотел сказать тебе об этом после Олимпиады, — объяснил он.

— Боюсь, это далеко не приятная новость, иначе ты не был бы так подавлен последние три дня, — сделал неутешительный вывод Антон. — Помню, ты вернулся из больницы после спринта и уже был другим человеком. Что же это? Мне-то можешь сказать!

— Обещай не говорить об этом Даше! — попросил Дима, нисколько не сомневаясь в своём решении.

— Хорошо, — не стал спорить спортсмен, приготовившись услышать новость, из-за которой друг оставался подавленным, и это не относилось к только что завершившейся гонке, в чём он уверял себя с каждой минутой всё сильнее.