Испытание воли. Повесть о Петре Лаврове

Герман Александрович нетерпеливо ходил по комнате. С утра он несколько преобразился: выбрил щеки, бороду подстриг веером. Показал свой английский паспорт на имя безвестного Норриса. Что ж, в Петербурге, на улице, он вполне сможет выдавать себя за иностранца: свободно говорит по-французски и по-английски, золотые очки, серая мягкая шляпа с широкими полями, короткое французское пальто.

Проще всего — добраться до Петербурга. Там ему надо будет решить задачу труднейшую. Ведь он должен попытаться восстановить разбитую партию «Народная воля», преодолеть тяжкое взаимное недоверие, порожденное дегаевщиной. Сейчас Герман Александрович, пожалуй, единственный человек, который может за это взяться. Так хочется верить, что эта задача ему по плечу.

Выехать из Парижа надо по возможности незамеченным. Никто не должен провожать Лопатина на вокзал. Вдвоем они спустились по тихой лестнице, внизу остановились, взглянули друг другу в глаза, крепко обнялись и сказали вполголоса «до свиданья». Порознь вышли на улицу.

Лопатин укатил на извозчике, а Лавров отправился домой пешком. Надо было пройти всего полтора квартала. Пересек оживленный бульвар Пор Рояль. Пахло весной, и вот-вот должны были зазеленеть каштаны.

Он вернулся к себе. Дома опустился в кресло, с тоской подумал о том, что не был на родине уже четырнадцать лет, но не может, как Лопатин, отправиться нелегально в Россию. Приносить пользу он может только своим пером, и, значит, его место здесь… Протирая платком очки, он сидел в одиночестве, тихо было в квартире и только слышно, как тикают часы,

Из Петербурга пришло известие, что начались правительственные репрессии против журнала «Дело», совпавшие с закрытием «Отечественных записок». «Отечественные записки» были запрещены как журнал, который «не только открывает свои страницы распространению вредных идей, но и имеет ближайшими сотрудниками лиц, принадлежащих к составу тайных обществ». В числе этих последних подразумевался, конечно, и Лавров.

Печататься и зарабатывать своим пером ему становилось негде. «Вестник Народной воли» не только не был для своих авторов источником заработка, но мог издаваться лишь при денежных дотациях, а средства поступали из России еще более скудные, чем в свое время для издания журнала и газеты «Вперед!». Это наводило на печальные размышления о недостатке интереса и сочувствия к «Вестнику» в России.

А вместе с тем Лопатин писал из России Тихомирову и Полонской: «…думаю, что пока журнал наше единственное спасение (как фирмы, рассчитывающей на лучшее будущее), наше самое солидное предприятие, наша важнейшая задача. Если продолжать его неуклонно и обеспечить ему правильный ввоз, это поддержит нас до лучших времен».

Надо было держаться!

В женевской типографии был отпечатан 2-й том «Вестника Народной воли». В нем Тихомиров поместил статью «В мире мерзости и запустения (По поводу казни Судейкина)». Статья была, что и говорить, написана с пониманием таких людей, как Судейкин. О нем Тихомиров писал так:

«Истребить революционеров поголовно он не мечтал, слишком хорошо понимая, что они — явление неизбежное. Да едва ли он и пожелал бы истребить их вконец. «А чем же мы будем жить, — говорил Судейкин, смеясь, в минуту откровенности, — нет, я на развод оставлю». Не истреблять революционеров нужно, а только сделать их слабее полиции, т. е., другими словами, сделать для них невозможною организацию сил. Для этого нужно достигнуть того, чтобы честных людей было вообще как можно меньше, а вера в их существование совершенно бы исчезла… Нужно, чтобы мерзавец перестал стыдиться своей мерзости, чтобы честный человек не имел никакой возможности убедить других в своей неподкупности».

Судейкин «поставил себе за правило обращаться о предложением поступить в шпионы — решительно ко всякому». Однако, справедливо замечал Тихомиров, «нравственная порча, предательство, подкупность — все это сильные средства только для разрушения. Построить на них ничего нельзя…»

После дегаевской истории приходилось возвращаться к вопросу о нравственном долге революционера. Для 3-го и 4-го томов «Вестника» Лавров подготовил статью «Социальная революция и задачи нравственности». Он писал о том, что деморализация в рядах социалистов вызывается нравственным разложением общества, против которого они борются. Главное препятствие на пути прогресса — царское самодержавие. «Безнравственная форма государственной власти должна перестать существовать»,