Испытания

Он мысленно отметил также, что привычка Пахомовой употреблять сочетания слов типа «вы не заметил» немного сердит его, как повторяющаяся опечатка на газетной полосе. В то же время Вагранова серьезно интересовал эпизод в бригаде монтажниц. И дело было не только в том, что Андрей Степанович всегда, если даже какая-то ошибка случалась совсем не по его вине, спрашивал себя — не может ли он помочь исправить ошибку? Дело было не только в том, что он и сейчас хотел найти, по его выражению, «линию своей личной ответственности» за, казалось бы, не имеющий никакого отношения к нему случай в бригаде монтажниц…

— А вы расскажите подробней! — предложил Вагранов, откидываясь в кресле. Рассказ Пахомовой, как он только что понял, мог ему всерьез пригодиться.

Андрей Степанович Вагранов приехал работать сюда потому, что считал более правильным поговорить о некоторых социологических проблемах сначала не в центральной, а в областной прессе. Проблемы эти надо было изучать. Хорошей базой для изучения был, по его мнению, находящийся здесь завод.

Вагранов считал, что необходимо стимулировать развитие социологии в Советском Союзе. Социологические группы должны быть на каждом предприятии. Комиссии по социальному планированию должны учитывать исследования социологов. Администрации предприятий следует опираться на эти исследования.

Андрей Степанович объяснил:

— Работники редакции собрали материал для статьи, которую я хочу написать сам, многое мне уже рассказали, но я хотел бы знать мнение «изнутри». Что за люди в бригаде Лаврушиной? Кто у них там главный заводила?.. По-видимому, у вас не изучался микроклимат в этой бригаде? Такой микроклимат существует в любом коллективе. Возможно, если бы провели социологическое исследование, Лаврушина получила бы ноль?

— Нет, ноля не получила бы! Но микроклимат в бригаде не изучался. У нас на заводе социологов нет. Между прочим, нет и не будет! Так мне Озолов вполне серьезно заявил на днях… А сама я как раз пыталась понять, кто фактический лидер у монтажниц. Очень трудно определить.

— Социологическую терминологию вы знаете, — чуть удивленно отметил Вагранов. Ему показалось, что Пахомова взглянула на него с упреком: обиделась, может быть, за недооценку областных кадров?

Ответила она с иронией:

— Мы здесь иногда читаем… Даже романы Алексея Толстого перечитываем… Но об этом в другой раз.

Вагранов едва не проявил откровенного недоумения: собеседница, кажется, предполагает, что будет «другой раз»? Ну уж нет! Он намерен именно сейчас разузнать все, что ему нужно!

Его недоумения она не почувствовала.

— Так вы все-таки расскажите подробней. И нелицеприятно, — повторил он. И, почему-то уверенный, что его ответная ирония не обидит собеседницу, добавил: — Обстоятельно расскажите, как в хорошем романе. Учтите, что я до вашего прихода не знал ни о собрании в бытовке, ни о предложении построить стадион, ни о том, что директор завода, против этого предложения. Не знал всего того, что вы здесь накидали мне!

И она стала рассказывать подробно, почти неотрывно глядя ему в глаза сияющим, ожидающим взглядом. И Вагранов постепенно привыкал к этому странному взгляду. В конце концов, мало ли как люди смотрят друг на друга! Гораздо важнее то, что в рассказе Ольги Владимировны, в отличие от ее выступления во Дворце культуры железнодорожников, многое было нешаблонным, интересным и очень нужным для его статьи. По рассказу Вагранов представил себе, что называется в красках, собрание в бытовке, аппаратный цех завода с его парадоксами, литовца — начальника цеха, бригадира слесарей-сборщиков с его «боже мой», а главное, Александру Матвеевну Лаврушину и многих монтажниц из ее бригады.

Андрей Степанович уже чувствовал себя так, будто давно и хорошо знал свою, в сущности, малознакомую собеседницу. Это немного озадачивало его. В каком-то месте ее рассказа он перебил:

— Что же касается демократии — вот посмотрите!

Четким жестом Вагранов протянул собеседнице раскрытый ленинский том, но недоуменно заметил, что загорелая, очень спортивная по виду рука Пахомовой дрожит, и снова пододвинул книгу к себе. Прочитал вслух:

«Жить в гуще,
Знать настроения,
Знать все.
Понимать массу.
Уметь подойти.
Завоевать ее абсолютное доверие…»