Испытания

Один абзац содержал интересную и новую для Игоря Владимировича информацию: «В прошлом году Институт конкретных социологических исследований провел анкетирование по широкой схеме, чтобы определить требования автолюбителей и на основе этих требований сформулировать характеристику идеального автомобиля личного пользования. Результат исследования вполне репрезентативен и по количеству возвращенных анкет, и по составу отвечавших: половина — инженеры и люди иных технических профессий, двадцать пять — научные работники, остальные — военнослужащие, студенты, журналисты, врачи, актеры. Анкета специально не распространялась среди автоконструкторов, чтобы выяснить, так сказать, чисто потребительские требования. И вот параметры автомобиля, спроектированного группой энтузиастов, превосходят данные характеристики, сформулированной на основании анкетного опроса, а этот гипотетический автомобиль личного пользования, в свою очередь, превосходит в среднем на двадцать процентов характеристики лучших моделей этого класса, выпущенных на мировой рынок зарубежными фирмами в последние три года». Да, статья могла вызвать целый поток писем в редакцию, в этом Ксения Ивановна была права, но как раз это и нравилось Игорю Владимировичу. Статья становилась аргументом в споре за открытие проектных работ. А в том, что тему оставят в институтском плане, Игорь Владимирович уверен не был.

Месяц назад он сам отвез этот план в министерство, в кулуарных разговорах со специалистами Управления по производству легковых автомобилей он неназойливо и, как ему казалось, достаточно ясно предварил возможные вопросы, но уверенности, что тему утвердят, все равно не было. Правда, не удалось поговорить со старым приятелем Аванесовым, который теперь был Главным специалистом по производству легковых автомобилей, — он находился где-то в Италии, вел переговоры с автомобильными фирмами… И вот теперь этот подвал «Литературной газеты» мог прибавить шансов или не оставить их совсем, — такого оборота событий Игорь Владимирович тоже не исключал.

Он еще немного посидел за столом, перечитывая отдельные абзацы статьи, потом по селектору попросил Ксению Ивановну вызвать Яковлева и Синичкина, встал и заходил по кабинету вдоль стеклянной стены.

Синичкин явился первый. После рукопожатия Игорь Владимирович несколько мгновений с интересом вглядывался в лицо этого нервного небольшого человека с лохматыми светлыми волосами. Почувствовав, что художник насторожился, он жестом пригласил его сесть, спросил напрямик:

— Жорес Сергеевич, сколько времени вам понадобится на макеты базового и грузового вариантов в натуральную величину?

— Ну… — художник подумал прищурившись, — у меня, собственно, все готово. Можно перекосить чертежи на плаз и делать шаблоны, а остальное зависит от того, сколько будет лепщиков. — Синичкин ни одним движением лица не выразил удивления тем, что директор завел речь об этой самостоятельной работе.

«Так вот он какой дипломат, а я-то считал его истериком и болтуном», — подумал Игорь Владимирович. Он все никак не мог примириться с собой за то, что вовремя не понял, не распознал в Синичкине художника-конструктора, изящный и яркий талант которого сразу проявился в трех маленьких моделях. Это было одним из душевных огорчений Игоря Владимировича за последнее время.

— Всех не занятых на туристском автобусе лепщиков возьмите себе. Я договорюсь с начальником отдела, но модели должны быть готовы в течение месяца, а лучше — если за двадцать дней. Тут, не скрою, я надеюсь на вашу заинтересованность в этой работе. Ну как, беретесь? — Игорь Владимирович говорил спокойно и сухо.

Маленькое тело художника тонуло в глубоком кресле, и ему требовалось усилие, чтобы сидеть прямо, он помогал себе, держась руками за подлокотники. Голос его звучал спокойно и непринужденно:

— Конечно, уложиться в такой срок нелегко, но можно. Только хотелось бы знать, насколько это необходимо. Ведь придется просить людей работать, не считаясь со временем, а такую просьбу нужно обосновать.

— Вы правы, — согласился Игорь Владимирович, взял со стола газету, и в это время в кабинет, постучавшись, вошел Яковлев. — Здравствуй, Григорий Иванович, как раз вовремя, садись пожалуйста.

Григорий молча кивнул Жоресу, опустился в кресло, стоявшее поодаль.