Испытательный срок

– В смысле, мы вне правового поля, – скучным голосом пояснил Ярослав. Его слова странно сочетались с огненными отсветами и далёкой крякающей музыкой. – Те, кто составлял классификаторы и своды, не знали о такой… вариации магического дара. По букве закона обвинять нас не в чем, – он отставил в сторону пустую кружку и лениво потянулся. Не так уж неправа была Анька, когда назвала его красавчиком... – Не бери в голову. Никто тебя не тронет, если глупостей делать не будешь.

– Я только их и делаю, – понуро вздохнула Ира. – Глупости. Это прямо моё.

– Все время от времени творят ерунду, – великодушно заметил Ярослав.

– Да? – она бросила на него угрюмый взгляд исподлобья. Издевается, что ли? – Я вот в разлом сдуру влезла. Есть чем крыть?

– Может, и есть, – Зарецкий невесело усмехнулся. – Я как-то аварию на трассе устроил. Гнался по зиме за таким же идиотом. Ему повезло, мне – нет. И ещё паре водителей заодно.

– Всё кончилось хорошо? – осторожно спросила Ира.

– Если в том смысле, что все выжили, то да. Гонщик в добром здравии, пожизненное отбывает. По другому поводу, само собой.

– По какому?

– Долгая история, – отмахнулся Ярослав и строго на неё воззрился. Ира сообразила, что опять безотчётно обнимает себя за плечи, пытаясь согреться. – Расскажу, когда ты научишься словами говорить, что тебе холодно. Пошли в дом.

– Я не замёрзла! – запротестовала Ира. – Ну, если только чуть-чуть… Я ещё хочу тут посидеть!

– А завтра будешь душераздирающе зевать всю дорогу, – безжалостно заявил Зарецкий и поднялся. Ира нехотя последовала его примеру. – Ты укрепляющее пила сегодня?

– Угу, – она сердито покосилась на оставленную на бревне кружку и, не удержавшись, прибавила: – И зелье тоже пила.

Ярослав закатил глаза, красноречиво демонстрируя всё, что думает о подобных шуточках. Его ладонь без церемоний легла ей на плечо, щедро делясь теплом и не позволяя вывернуться и удрать. Не то чтобы очень хотелось. Что тут делать одной? Опять идти к кострам искать приключений на свою задницу? Мимо промчались, пьяно и громко хихикая, разгорячённые танцем парень с девушкой; через десяток-другой шагов девица картинно споткнулась, и оба скрылись в высокой траве. Ира отвернулась, чувствуя, как к щекам приливает кровь; почему-то стало стыдно чёрт пойми за что.

Дом встретил их безмолвием и темнотой. Ярослав зажёг над ладонью бледное пламя, мигом осветившее тесный закуток вместе с приставной лестницей и открытым лазом на верхний этаж, и держал его горящим, пока Ира, путаясь в полах рубашки, не взобралась по отполированным бесчисленными прикосновениями перекладинам. Сам Зарецкий превосходно обошёлся без света. Под низкой покатой крышей ему приходилось слегка сутулиться.

– Снадобье перед сном выпей, – негромко сказал Ярослав. В пахнущей деревом и сухими травами тесноте Ира почти чувствовала его тёплое дыхание.

– Так и сделаю, – покладисто пообещала она, дёргая тугую дверь. Дерево оглушительно шаркнуло о дерево; створка немного рассохлась и каждый раз заедала. – Спокойной ночи.

Ярослав устало вздохнул.

– Это тебе спокойной ночи. Зови, если что.

Она закрыла за собой дверь и поморгала, привыкая к серебряному свету, сочившемуся в щель между ставнями. Ополоснула руки в остывшей за день воде, допила остатки снадобья. Стянула с себя одежду, пропахшую дымом, потом и древесной смолой. Может быть, удастся выстирать в каком-нибудь ручье по дороге. Может быть, уже и не понадобится. Набитая слежавшимся пухом перина – такая себе замена пружинному матрасу, но и ни в какое сравнение не идёт с расстеленным на голой земле плащом. Что ж должно было случиться с избалованной уютом и спокойствием горожанкой, чтобы она начала по достоинству ценить то, чего прежде вовсе не замечала? Неужели нельзя было разуть глаза как-то по-другому, в щадящем режиме?

Тихий шорох за стеной заставил Иру затаить дыхание. Зарецкий был беспроблемным соседом: не шумел, не жёг лучин, уходил до Ириного пробуждения, возвращался позже её отхода ко сну – никак не заявлял о своём присутствии. Сейчас из-за шуршащей сухой набивкой перины она точно знала, что он здесь, совсем рядом, и что он тоже не спит.

Утро наступило как-то вдруг. От окна через весь закуток тянулась золотая солнечная полоса. Ира с недовольным ворчанием сползла с постели и потянулась к бадейке с водой. Почему никто её не разбудил? Хозяева сами до сих пор дрыхнут после бурного празднества? Во дворе, судя по долетающим оттуда звукам, кто-то возится, но это вполне могут быть работники, которых никто не освобождал от трудов. Путаясь в тесёмках, Ира влезла в свежую рубашку, набросила сверху шерстяную накидку, всё ещё пахнущую дымом. На подоле виднелась присохшая капелька смолы.