Испытательный срок

— Ну и чёрт с ним, — миролюбиво пробормотал Яр. В воздухе едва слышно, как статическое электричество, потрескивали распадающиеся чары.

— Ар-те-фак-ты Прохор уберёг…

— Молодец.

— И записи хозяйкины…

— Хорошо.

— И те-ле-фон. Только ком-пу-тер не успел…

— Ничего страшного. Полотенце-то хоть одно оставили?

Прохор непонимающе прянул ушами.

— А чего им полотенца? На месте все…

— Вот и прекрасно. Надо хоть изредка возвращаться к благам цивилизации, — Яр устало отбросил волосы со лба. — Ириш, большая ванная в твоём распоряжении. Ну, и всё остальное, в общем-то, тоже…

Ира не сразу узнала собственное лицо под слоем косметики; она успела уже забыть, что Ксюша её красила — всего несколько часов назад. Или, может, в прошлой жизни — смотря как считать. Поверх стопки пушистых полотенец, которые выдал ей рачительный Прохор, лежала аккуратно сложенная чистая футболка, едва ощутимо пахнущая строгим парфюмом. Как всё сложилось бы, додумайся глупая гостья в то далёкое утро, что за артефакт ей вручили во временное владение? Что толку теперь гадать…

— Проша, — негромко позвала Ира, вытащив из сумки телефон. Старенькая трубка не выдержала долгого дня и отключилась — чёрт знает, как давно. — А провод для зарядки можешь, пожалуйста, дать?

— У, — домовой вынырнул из единственной освещённой комнаты и приглашающе помахал лапой. — То Прохор не знает, то у хозяина спрашивать надо. Или пусть гостьюшка вот тут сама посмотрит, авось найдёт, чего надобно.

Он выдвинул ящик углового письменного стола, занимавшего добрую четверть комнаты. Ира выбрала из аккуратно сложенных проводов подходящий; экран, задумавшись на несколько мгновений, ожил и продемонстрировал полное отсутствие уведомлений. Ну конечно, номер ведь новый… Мама наверняка рассердилась, обнаружив вечером записку о том, что дочь намерена пропадать леший знает где, леший знает сколько. Завтра надо будет обязательно позвонить. А лучше приехать и поговорить наконец как следует, но это завтра… Пока же хватит короткого успокоительного сообщения. Ира отключила звук и положила телефон на чёрную лакированную столешницу, рядом с изрядно потрёпанным аппаратом, экран которого наискось пересекала ветвистая трещина. Прохор, должно быть, припрятал во время обыска, а потом, когда ушли безопасники, вернул на место. В стороне, у стойки монитора, лежали ключи от машины и пропуск в Управу. Теперь всё вернётся на круги своя. Или нет; как прежде уже точно не будет, но, если подумать, это и к лучшему.

— Какая ты…

Она обернулась. Яр стоял в дверях, откровенно ею любуясь. В джинсах, аккуратно выбритый, с небрежно переброшенными через плечо волосами, он вдруг напомнил ей неприветливого офицера контроля, которого она когда-то встретила в кабинете Анохиной. Ира смущённо улыбнулась.

— Какая?

Он шагнул в комнату, притворил за собой дверь. Сквозь открытое окно веяло ласковым ветерком.

— Моя.

Яр привлёк её к себе, не скрывая намерений. Ира потянулась к его губам, всё ещё терпко пахнущим виски. Повинуясь короткому жесту, выключатель отчётливо щёлкнул и прогнал навязчивый электрический свет.

Мама, само собой, будет в ужасе. Но это её проблемы.

Утро пришло с прохладным дуновением ветерка, принесшего с улицы запах реки, нагретого асфальта и пыльной листвы. Занавески лениво шевелились на сквозняке. Яр, обнажённый по пояс, стоял у стола, спиной к разворошённой постели, и торопливо завязывал на затылке волосы; экран лежащего перед ним телефона тревожно светился. Ира уселась на кровати, кутаясь в одеяло.

— Куда ты?

Он обернулся, укоризненно взглянул на неё.

— Чего ты так рано? Поспи ещё. Я в Управу, шеф вызывает.

— Я с тобой.

Он тихо рассмеялся. Уселся на край кровати, привлёк Иру к себе, ласково поцеловал. На миг ей показалось, что он вот-вот пошлёт дела к лешему и насытившееся было пламя вспыхнет между ними с новой силой, но Яр отстранился и покачал головой.

— Без надобности. Я ненадолго, поговорю с Верховским и заберу машину… Ничего со мной не случится, не беспокойся.

— Легко сказать, — проворчала Ира, выпутываясь из одеяла. — Теперь точно не засну.

— А зря. Выходные ведь, — заметил Яр. Он набросил на плечи рубашку, забрал со стола ключи и пропуск и сунул в карман телефон. — К двенадцати точно освобожусь. Если тебе тут что-нибудь понадобится, дёргай Прохора, он не будет против.

— Да я, наверное, домой поеду, — вздох вырвался из лёгких сам собой. — Скажу родителям, что со мной всё в порядке…

— Аккуратнее. Неразглашение с тебя пока не сняли, — мгновенно посерьёзнев, напомнил Яр.

— А я и не собираюсь им всё рассказывать. Пока ты не разрешишь, точно не буду, — пообещала Ира. — Мало ли что…

— Хорошо. Береги себя.

Он бросил короткий взгляд на часы и исчез, оставив после себя едва уловимый запах парфюма. Ира потянулась к пакету с одеждой, в которой какое-то невообразимое число веков назад вышла из дома. Она благополучно забыла бы вещи в Ксюшиной машине, если бы хозяйка не выдала ей поклажу, едва высадив у ресторана. В нарядной блузке и брюках ценой в четверть зарплаты лучше так сразу дома не показываться. И без того вопросов будет многовато…