Испытательный срок (СИ)

— Так его, наверное, минусам нельзя показывать? — осторожно уточнила Ксюша, и Андрей немного сник.

— Точно. Бедные, они же никогда этого не увидят…

Он сокрушался бы дальше, но распахнувшаяся дверь сбила его с мысли. Слегка запыхавшийся Мишка влетел в кабинет и, улыбаясь от уха до уха, положил на Ирин стол шоколадку. Секретарша подняла взгляд от клавиатуры и непонимающе посмотрела на Старова.

— Вот, обещал, — отчитался Мишка. — За пятницу.

Ира растерянно тронула яркую обёртку и зачем-то покосилась влево. Сияющая Мишкина улыбка чуть-чуть прижухла.

— Не любишь такой, что ли?

— Люблю. Спасибо, — сдержанно ответила Ира и отодвинула шоколадку на край стола.

Старов, несколько озадаченный холодным приёмом, побрёл к своему месту. Секретарша-то явно не в духе! Опять, должно быть, Костиковы художества. Отвести бы красавца в уголок да объяснить, что третья категория — не повод смотреть на всех остальных свысока.

Часовая стрелка описала два полных круга и подбиралась уже к завершению третьего, когда Макс вдруг громко ойкнул и беспокойно завозился. Все, кроме погружённой в свои печали Иры, обернулись к Некрасову.

— Метка сработала, — объявил Макс, терзая телефон. — Русалочья. Блин, далеко!

— Есть координаты? Я смотаюсь, — быстро сказал Мишка.

— Ага, вот, глянь, — Макс мазнул пальцем по экрану и неуютно заёрзал. По-хорошему, реагировать положено ему, но куда он на своих двоих?

— Ого, далековато, — Старов нахмурился, разглядывая телефон. — Ну ладно, примерно представляю себе. Сейчас вернусь.

Он подхватил сумку, вышел в проход между столами, напыжился, сосредоточиваясь, и пропал. Ксюша ощутила привычный укол зависти. Пространственную магию сдают как раз на четвёрку; потому-то пятой категории не то чтоб пруд пруди, но всё же довольно много, а четвёртая и выше — уже штучный товар…

Некрасов сидел как на иголках. Пора было идти обедать, но никто не трогался с места: Андрей переживал за коллегу, Макс — за русалку, Ярик с головой ушёл в работу, а Костик вообще считал себя выше пошлых материй вроде еды. До тех пор, пока не принимался урчать пузом на весь отдел, разумеется.

— Ой, блин! — Макс горестно охнул. — Погасло… Это как вообще?

— Значит, метки больше нет, — сухо отозвался Чернов.

— Да это-то я понял…

Мишка возник пятью минутами позже, встрёпанный и растерянный. Макс моментально накинулся на него с вопросами. Старов, пошатываясь, добрёл до кресла и прижал ладонь ко лбу.

— Не люблю, блин, прыжки эти… Не трогал я твою русалку, — угрюмо пояснил он мельтешащему Некрасову. — Я когда прибежал — всё уже, прикончили её…

— Так она ж под защитой была!

— Вот она, защита твоя, — Мишка бросил на стол матово блестящую сероватую кляксу.

— Это что — метка?! — Макс навис над бесформенным комком металла, избегая его касаться. — Она ж из серебра зачарованного!

— Ага, точно.

— Чем её так? — спросил Андрей. Хорошо в чине младшего офицера: можно сколько угодно выказывать неосведомлённость, и никто не поднимет на смех.

— Чем-то мощным, — Костик близоруко сощурился и поправил очки. — Артефакт просто так не то что не расплавишь — не поцарапаешь особо.

— А конкретнее? — Мишка поскрёб в затылке. — Кость, ты что-нибудь настолько убойное знаешь?

Чернов, ненавидевший оказываться не самым умным в округе, досадливо скривился.

— Нет, не знаю. Может, просто очень мощно усиленные элементарные чары…

— Как я это в надзор-то понесу? — печально спросил Макс, созерцая останки бирки.

— Никак, — решительно отрезал Мишка. — Это теперь вещдок. Слышь, Слав, есть мысли? Чего молчишь?

Зарецкий неохотно отвлёкся от монитора и скользнул равнодушным взглядом по новоявленному вещдоку.

— А что говорить? Вы уже всё сказали, — он пожал плечами. — Ты лучше, Миш, подумай, зачем понадобилось русалку уничтожать.

— И кому, — задумчиво подхватила Ксюша. А ведь правда: про бедную русалку они благополучно забыли!

— Чёрт его знает, — буркнул Старов. — Это ж та, странная? У которой дружок был?

— Ага, — закивал Макс. — Может, этот дружок и её того? За то, что нам его сдала?

— Как вариант, — без энтузиазма протянул Мишка. — Ребят, дайте хоть оклемаюсь немножко. А то напали сразу, думать заставили…

Макс бессовестно заржал. Мишка тоже довольно ухмыльнулся, но глаза у него были убийственно серьёзные.

XVIII. На свежую голову

Спать хотелось ужасно. Восемь часов работы и три — бесплодных блужданий по огромному Измайловскому парку вымотали Старова, а нырок в метро после полуночи добил окончательно. В офис он поднимался с гудящей головой и с твёрдым намерением отпроситься после обеда. Надо притормозить, выспаться и отдохнуть, а потом хоть на денёк засесть спокойно и поразмыслить над ворохом заметок, которые он понаписал за последние недели. Пока не наступило лето, пока всё относительно тихо… Хотя какое там «тихо», что ни день, то какая-нибудь ерунда!

— Ночуешь ты тут, что ли, — буркнул Мишка, завидев на рабочем месте Ярика. Фраза давно уже перешла из разряда шуток во что-то вроде формулы вежливости.

— Вот, кстати, нет, — приятель миролюбиво усмехнулся. — Сегодня бессовестно выспался.