Испытательный срок (СИ)

Он присел на корточки и указал на голову монстра. Точнее — на глаза, что прежде были над разинутой пастью, полной кривых, полупрозрачных зубов. Но именно прежде: сейчас от них осталось лишь две черных, словно выжженных дыры.

— Никогда такого не видел, — старый маг покачал головой.

— Я тоже, — поддержал мастер Тагр.

Мракоборец лишь кивнул.

Страд стоял чуть позади. Внутренний зов умолк, но он никак не мог избавиться от дурного предчувствия.

Что-то еще случится…

Глава 11

Как только мертвая тварь на специальном экипаже отправилась в Баумару, мастер Тагр пригласил Дролла и Страда к себе домой.

Жилище у него, как и у большинства деревенских старост, оказалось весьма скромным: пара чисто выметенных комнат, простая деревянная мебель. Но имелись и примечательные детали…

Над входом висела прикрепленная к щиту голова шипаря. Размерами она не уступала наковальне, желтые глазки едва виднелись на фоне серой шкуры. Под выдающимся заостренным носом — короткие усики, в разинутую пасть легко вошел бы хлебный каравай.

Каждую стену украшали две-три картины. Приглядевшись, Страд с удивлением обнаружил, что и рассвет над рекой, и Яблоня Мироздания, и чародей, устроившийся возле ручья, не нарисованы, а выложены из рыбьих чешуек, покрытых краской.

— Вот, увлекаюсь, когда выдается свободная минута, — заметив его интерес, улыбнулся староста Тагр.

Его жена Лианда, добродушная светловолосая толстушка в цветастом сарафане, усадила Дролла и Страда за стол и угостила вкуснейшей рыбной запеканкой. Несмотря на тревоги, Страд приговорил ужин в два счета.

Потом Дролл и староста Тагр долго разговаривали, листая книги. В конце концов, решили ждать.

— Я не знаю, что случилось с тварью из Червоточины, — сказал мракоборец, держа под рукой все тот же томик в кожаном переплете. — Но она мертва, и это главное. Что до крылунов… Завтра приедет маг из лаборатории Риалдуса. Возможно, с самими вестниками что-то не так.

…Вскоре Страд уже лежал на лавке под окном, слушая, как стучат в окно капли дождя, и думал.

От чего умер многолапый монстр? Если бы он попался кому-то из стражников, его бы просто зарубили. Разве что старик-прирожденный или полумаг или сам староста Тагр применили новое заклятье. Но они находились здесь. Может, это дело рук другого чародея? Он проходил мимо деревни и защитился, когда чудовище напало… Возможно… Однако оставался еще один вопрос: почему тварь отделилась от своих и направилась к ручью?

Страд перевернулся на бок и нахмурился. Нет, сейчас ему не под силу решить эту загадку. Предположений много, но они лишь еще больше запутывали.

Вдобавок Страду не давало покоя происходящее с ним самим. Откуда взялся внутренний голос, что привел к мертвому чудовищу? Страд не знал. Дролл, судя по всему, тоже: весь остаток дня мракоборец смотрел на ученика и хмурился. Но ни о чем не спрашивал — и Страд не торопился первым начинать разговор.

Хотя голова была тяжелой, а глаза слипались, сон не шел. Проворочавшись еще полчаса, Страд сел.

«Выйду, подышу», — решил он, поднимаясь с лавки.

На цыпочках Страд пересек комнату, обулся. Тихо отодвинул засов, толкнул дверь и вышел на крыльцо.

Холод дождливой ночи заставил поежиться. Жадно вдохнув, Страд спустился и немного прошел по тропке, ведущей к калитке.

Чернота над головой, казалось, не имела ни дна, ни краев. Она разливалась по земле, и только свет в окнах ближайших домов боролся с ее натиском.

Страд знал, что в деревне сейчас мало кто спит — разве что совсем маленькие дети. Остальные — старики, мужчины, женщины, ребята постарше — сидят в комнатах, смотрят на огонь в очагах и ждут неизвестно чего. Молчаливые, напуганные, напряженные.

Не легче приходилось и стражникам. Большая часть воинов разместилась на постоялом дворе, но шестеро, разбившись на пары, раз за разом обходили улицы.

Страд промок и замерз, но не хотел возвращаться в дом. Вместо этого он медленно дошел до калитки и посмотрел в черное небо, дышащее холодом и влагой.

«Если Червоточина возникнет сейчас, ее никто не увидит, — подумал Страд. — А понять, в чем дело, можно будет, лишь когда появятся твари…»

Облака черного дыма расползались по небу совершенно бесшумно. И так же, без единого звука, исторгали комки плоти, которые спустя несколько мгновений превращались в чудовищ. Тогда-то и начинались крики, рычание, бульканье, уханье, вой, рев, клекот…

Нахмурившись, Страд развернулся.

И застыл, глядя на невысокую и худенькую фигурку, возникшую на тропинке.

Это был мальчик лет восьми, одетый в одну лишь полотняную рубаху, большую и старую, с тремя неровными заплатами. Он стоял — почему-то на полусогнутых ногах, отчего соприкасались острые коленки, — низко опустив голову и обнимая себя за плечи.

Его появление оказалось настолько неожиданным, что Страд не сразу заметил зеленое свечение, исходящее от ребенка.

Страд хотел отступить, но уперся спиной в калитку. Мальчик поднял голову.

На вытянутом лице с острым подбородком и большим горбатым носом застыло плаксивое выражение.

А вместо глаз было две черных дыры.

Страд окаменел.