Исследование Апокалипсиса

Гавриил также открыл Даниилу, что «к концу определенного времени» будут дни гнева, что «восстанет царь наглый и искусный в коварстве», но будет сокрушен владыкой владык. Бедствия Израиля привычно объясняются грехами людей и отступлениями от истинной веры. Это было очень актуально для эпохи автора Книги Даниила, когда шла ожесточенная борьба за независимость от селевкидской Сирии, с ее религиозной политикой и эллинизаторскими действиями самих иудейских отступников. В немалой степени эти весьма важные обстоятельства определили то, что значительная, если не большая, часть видений Даниила представляет собой не пророчества Конца света или иных потусторонних явлений, а связана со вполне земными войнами и другими конфликтами, с разграблением и опустошением земель, дворцовыми интригами и т. д. Все это было мифологизированным отражением реальных исторических событий в Израиле и вокруг него. Бедствия Израиля привычно объясняются грехами людей и отступлением от истинной веры.

О воскресении мертвых и загробном воздаянии в Книге Даниила сказано довольно кратко, даже отрывочно. Так, в заключительной главе отмечается, что «…многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление. И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде — как звезды, во веки, навсегда» (2, 3). Справедливости ради следует отметить, что в рассматриваемой Книге нет ответа на вопрос, что значит «многие из спящих в прахе пробудятся», т. е. кто эти «многие», по какому признаку или принципу они будут определяться, и что будет с теми, кто не подлежит пробуждению, да и кто они.

Прав М. И. Рижский, что автор Книги Даниила написал актуальную пропагандистскую работу и при этом вполне сознательно пошел на благочестивый обман — приписал свое произведение древнему пророку Даниилу. Точно так же веком раньше был приписан древнему царю Соломону сборник притчей, а Давиду — множество сочиненных разными авторами и в разное время псалмов. Библейская критика обнаружила, что большинство сюжетов, образов и идей книги явно заимствованы из разных источников, прежде всего, конечно, из ветхозаветных произведений, но помимо этого в ней обнаружены заимствования из преданий и мифов разных народов. М. И. Рижский считает, что обещание «вечной власти и царства» для пострадавшего, но устоявшего в вере Яхве «народа святых» было очередным оправданием Яхве перед народом Израиля. Этим же целям служило утверждение о воскресении из мертвых и воздаянии по заслугам[25].

В Книге Даниила четко прослеживается идея личной ответственности за преданность религиозному учению, за свое праведное или неправедное поведение, что, конечно, имело огромное значение для развития нравственности. Однако эта идея в основном воплощена в образе самого Даниила, который показывал исключительную преданность Яхве, за что был полностью вознагражден им. В Книге Даниила мы не найдем таких, как в Откровении Иоанна, потрясающих картин глобальных разрушений и мучительных казней, видений Страшного суда и т. д. В этой связи нелишне вспомнить, что иудаизм, не только грозил отступникам и язычникам страшными карами, но иногда, не отличаясь от христианства, в массовых масштабах прибегал к ним.

Как отмечает М. Элиаде, религиозное творчество эпохи автора Книги Даниила преобразило исторические события, зашифровало послания, вплело их в особое видение всемирной истории. В кругах группы зилотов — «благочестивых» («набожных») появились первые апокалиптические писания — Книга Даниила и наиболее древний раздел Книги Еноха. «Набожные» жили замкнутой общиной, они настаивали на неукоснительном соблюдении закона и необходимости покаяния. Высокая значимость покаяния была прямым следствием апокалиптического осмысления истории. Страх перед историей отличался невиданной до той поры силой, считает Элиаде. Ибо, — предсказывают Даниил и первая книга Еноха, — мир подходит к концу; «набожные» должны готовиться к неотвратимому суду божию. Автор Книги Даниила ставит своей ближайшей целью ободрить и укрепить своих единомышленников[26].