Исследования и статьи

Но вернемся к сыну Елены. Установление максимальной вероятности двух фактов, непосредственно друг с другом не связанных ни источниками, ни их проверкой, — наличие сына у Соломонии/Софьи и рождение Ивана IV у Елены Глинской от князя И.Ф. Овчины Телепнева-Оболенского — заставляет со вниманием отнестись к последовательности дальнейших исторических событий и к их интерпретации Г.Л. Григорьевым, заподозрившим наличие «теневой фигуры», всё равно, реальной, предполагаемой или вымышленной, которой мог стать сын Соломонии. Не принимая за истину все выдвинутые Григорьевым версии, я считаю необходимым дальнейшую их разработку и проверку исследователями на материале широкого спектра документов, охватывающих все стороны жизни России в XVI в. — от генеалогических росписей, различного рода «разрядов», до монастырских и земельных актов и, в особенности, зарубежных архивов, содержащих огромный, еще очень мало изученный материал о событиях 20-х гг. XVI в. в Московии.

Насколько перспективными могут стать такие разыскания, покажу только на одном примере.

Выше я упомянул, что в своей работе Г.Л. Григорьев привел труднообъяснимый факт поминовения некого «князя Юрия Васильевича», который был занесен в Кормовую книгу ростовского Борисоглебского монастыря в числе других членов царского Дома, но под датой (22 апреля), затрудняющей возможность отождествления его с сыном Елены Глинской и заставляющей предполагать в нем сына Соломонии Сабуровой[484]. Строго говоря, историк не в праве совершенно исключить возможность поминовения кормлениями того или другого лица в календарные дни, не совпадающие с днями рождения, крещения, именин и смерти последнего, поскольку они могут быть связаны с событиями, остающимися для нас неизвестными. И всё же каждый такой случай требует внимательного рассмотрения.

Так, в одном списке Кормовой книги Кирилло-Белозерского монастыря Императорский Публичной библиотеки, находящемся в сборнике XVI–XVII вв.[485], имеется следующая запись: «Месяца генваря въ 1 день по князе Юрье Ивановиче (Жилке, кн. дмитровском. — А.Н.) да по князе Юрье Васильевиче, да по князе Ондрие Ивановиче (старицком. — А.Н.), да по княгине его Ефросиние, во иноцехъ Евдокея, да по сыне по ихъ по князе Володимере Ондриевиче, да по княгине его по Евдокие, да по сыне по его по князе Василье, да по дву дочерехъ его по Евдокие да по Марье, кормъ прибылой написали за государево жалование, что государь пожаловалъ дал по нихъ милостину»[486]. Список поминаемых здесь лиц оказывается весьма специфичен — это два брата Василия III, жертвы властолюбия Елены Глинской, и весь род старицкого князя, погибший от руки Ивана IV. «Юрий Васильевич», поставленный между братьями Василия III, т.е. как бы приравненный к ним, никоим образом не может быть сыном Елены Глинской и, наоборот, с наибольшим вероятием может рассматриваться в качестве сына Соломонии. К этому следует прибавить странную дату поминовения всех этих лиц, которая заставляет вспомнить сообщения Новгородской III летописи и Новгородского хронографа, которые приводит Г.Л. Григорьев, где в качестве даты гибели «брата великого князя» указано 6 января 1570 г.[487]

Анализу под столь специфическим углом зрения стоит подвергнуть и списки синодика Ивана IV, вклады в церкви и монастыри, опричные репрессии, перемещения определенных семей и родов, наконец, сам репрессивный аппарат того времени, который нам известен под неопределенным названием «опричнины» и который очень мало походил в действительности на то, чем он представляется сейчас большинству историков. Опричнина не «выдохлась» — ее адский аппарат выполнил какое-то свое тайное предназначение и был ликвидирован царем, который его создал. Для чего — мы по-прежнему не знаем. Однако что-то было завершено, и, как указывал И.И. Полосин, в дипломатических донесениях европейских агентов за 1573 г. отмечалось, что «московский царь точно ожил и с небывалою энергией обратился к западным — ливонским и польским — делам»[488].

Вот почему в заключение я хочу напомнить впечатления об опричнине двух историков, которые пытались приподнять завесу этой тайны.

Более ста лет назад В.О. Ключевский писал об Иване IV: