Исследования по истории платонизма

Например, когда история божественного домостроительства описывается в рамках базовой метафизической триады неоплатонизма «пребывание — выхождение — возвращение», Форгримлер именует это «специфически католическим пониманием», а его рассуждения о «религии Древнего Египта», и конкретно, об изображениях египетских богов, в которые бог вселялся и в которых присутствовал, кажутся почерпнутыми из сочинения неоплатоника Ямвлиха О египетских таинствах, хотя излагаются в разделе «Принцип таинств в иудео-христианской традиции». Статья завершается выводом, что неоплатоническое и Ареопагитское учения о символе вполне могли бы предоставить теоретическое обоснование для теологии символа К. Ранера и следующего за ним Г. Форгримлера.

В работе С.В. Месяц «Есть ли ипостась у Первоначала? К истории понятия ипостась в платоновской традиции и христианском богословии» прослеживается история использования термина «ипостась» применительно к высшему бытию. Отмечено, что, хотя обыкновенно три уровня неоплатонической триады «Единое, Ум, Душа» именуются «тремя начальными ипостасями», сами неоплатоники не прилагали этот термин к Единому. Например, Плотин утверждал, что Единое превышает ипостась. Также и Порфирий не включал первое начало в число «целостных и совершенных ипостасей». Указано, что для большинства неоплатоников категория «ипостась» всегда несла на себе оттенок причиненности, произведенности, зависимости от более высокого начала. «Ипостасями» могли называться только проявления, реализации Единого в ином, то есть Ум, Душа и Космос, но никак не само Единое. Тем не менее, традиция истолковывать неоплатоническую триаду в терминах трех ипостасей сложилась уже в Античности. Начало ее можно отнести к IV в. н. э., когда ведущие христианские богословы начали использовать термин «ипостась» с целью подчеркнуть самостоятельное и независимое друг от друга существование лиц Троицы. Евсевий Кесарийский, Кирилл Александрийский, Августин и другие сторонники теории трех ипостасей обнаруживали близкие параллели между собственным пониманием Троицы и метафизической триадой у современных им языческих философов — Нумения Апамейского, Плотина и Порфирия. При этом они интерпретировали взгляды неоплатоников в привычных для себя терминах, называя ипостасями не только следствия и проявления Первоначала, но и его само. Впоследствии, под влиянием этой христианской интерпретации оказались уже сами неоплатоники. Так, в сочинениях Прокла можно встретить ряд мест, где ипостась приписывается, в том числе, и Единому. Отмечено, что в неоплатонизме V–VI вв. «ипостась» становится гораздо более широким онтологическим понятием, чем традиционные для греческой философии «бытие» и «сущность»; она включает в себя целый ряд объектов, которые, хотя и не являются умопостигаемыми, все равно каким-то образом существуют. Такое изменение онтологической терминологии указывает на то, что произведенность, причиненность, зависимость от производящей причины становятся новым определением бытия, которое сближает друг с другом философскую и христианскую мысль Поздней Античности.

В работе В.В. Петрова «Υπάρχω и ύφίστημι в О трудностях Максима Исповедника» исследуется семантика глаголов ύπάρχω и ύφίστημι (а также их дериватов), когда они задействуются в онтологическом дискурсе: применительно к Богу вообще, к Троице, дифференцируемой в отношении своих ипостасей, применительно к Логосу (второй божественной ипостаси), к логосам сущих, к тварному бытию, к сфере чисел и пр.

Отмечено, что дериваты от ύπάρχω используются в Трудностях почти две сотни раз. При этом оппозиции Бог / тварный мир отвечает лексическая пара ύπάρχω / ύφίστημι. В отношении Бога ϋπαρξις используется также в эпистемологическом контексте, традиция употребления которого восходит к Филону Александрийскому, согласно которому можно познать не что такое Бог, но только факт Его существования (ϋπαρξις). Применительно к паре «божественная сущность / божественные ипостаси» ϋπαρξις означает бытие вообще, а различение божественных Лиц находит лексическое выражение в причастиях, образованных от ύφίστημι и его поздних форм ύφιστάω и ύφιστάνω. Кроме того, указанный переход представлен у Максима как переход от простого бытия (είναι) к бытию-некоторым-образом, к «как-осуществлению» (πώς ύφεστάναι). Божественный Логос и сам существует (ύφεστώς) как божественная Ипостась, и дает существование (ύφιστών) всему тварному. Частные логосы существуют (ύπάρχουσι) из Логоса и в Нем осуществились (ύφεστώτες).

«Осуществление» мира происходит не тогда, когда он возникает в пространстве и времени, но когда Господь «судит» о нем — при изначальном создании логосов мира. На уровне нетварных энергий это происходит при изначальном «осуществлении» логосов мира, на уровне тварного бытия — в момент образования тварного умопостигаемого бытия, т. е. «в веках», но прежде появления времени.