Истина

Глеб внимательно слушал. Все было так, как говорил Антон: Мария тоже говорила, что бесхарактерный, нет силы воли бросить пить; и сестра говорила, что как ребенок, всего надо добиваться… У Антона была машина, гараж, и в квартире все было, и пенсия на полторы тысячи больше. Глеб тоже хотел, чтобы была машина , гараж.

– А что говорить! – отмахнулся Глеб. – Ты глаза вытаращил, словно впервые слышишь, только что родился.

Глеб закурил.

– Выиграть бы миллион…

– Что бы ты, Глеб, стал с ним делать?

– Сыну дал бы…                                                                   – Да ты миллион бы не увидел! Мария у тебя забрала бы.

– Как?

– А вот так! Сиди уж, миллионщик. Помнишь, как ты пьяный пошел к начальнику отпрашиваться?

– Ну и что?

– Да он тебя слушать бы не стал, выгнал с работы. Хорошо мужики тебя остановили.

– А… Выгнал – ну и выгнал бы… Ну и что?

– Думать надо.

– Надо. Бери яблок. Ты любишь.

– Сам закусывай.

– Я… так. Я могу и целый день ничего не есть.

– И какая в этом необходимость? Ешь.

– Я – ем, – и в подтверждение своих слов Глеб съел кружок колбасы.

Третья стопка – последняя, Антон больше не пил.

– Я , пожалуй, еще одну выпью, – налил Глеб себе.

– Ты все-то не пей, – встал Антон.

– Нет, я больше не буду.

Проводив Антона, Глеб еще выпил, пошел в комнату, включил телевизор. Шел фильм. В бутылке еще осталось где-то стопка-полторы. Глеб не успокоился, пока все не выпил. Мария уже скоро должна прийти с работы. Глеб еще раз пересчитал деньги, сложил их аккуратно, бумажка к бумажке, мелочь – стопкой, и закурил. У Марии заработок был небольшой, как она говорила, 5100. Глеб хотел мелочь взять себе на опохмелку – не стал, Мария все равно бы нашла. На пиво Мария давала.

Хорек

Девушкин вышел из дома, как всегда, в десять минут восьмого. Шел мелкий грибной дождь. «Хорошо бы Семена не было в гараже. Уехал бы куда-нибудь или заболел», – думал Девушкин. И он вообразил себе, как Семен лежит в больнице с переломом ноги. Шел, шел – и упал. Бывает же такое. Задергался левый глаз, словно пружинка какая была. Девушкин часто заморгал: вроде как полегчало, но ненадолго, глаз опять задергался. Нервы.

Вчера Семенов Аркадий Владимирович, иначе – Семен по прозвищу Хорек опять кричал на всю улицу. «Жена у тебя пьяница! Как ты с ней живешь?! Диабетик несчастный!» Да. Жена выпивала, про диабет – была правда. Девушкин не отказывался. Но чтобы жена напивалась до бессознания, таскалась с мужчинами – Семен явно наговаривал. Он ничего не хотел слышать, понимать; его трудно переубедить. Он стоял на своем как баран. Семену уже было за 60. Он был на пенсии, но продолжал работать. Девушкин тоже уже в возрасте, 52 года. В двадцать минут восьмого Семен выезжал из гаража, у него был «Москвич» темно-серого цвета. Примерно к этому же времени подходил Девушкин. Гаражи были рядом. Девушкин недавно купил машину, «жигули» седьмой модели. Машина была не новая, после капремонта.

– Как, Хорек, дела? – каждое утро с завидным упорством спрашивал Девушкин Семена в отместку за его наговор.

Семен быстро заводился:

– Скотина! Ты когда кончишь по утрам мне настроение портить?!

– У тебя его никогда не было. Ты точно зверь! – спокойно отвечал Девушкин.

– Ты, диабетик несчастный, штаны скоро потеряешь. Худой, как спичка!

– Ты тоже не Шварценеггер.

– Заткнись, гнилой! Я тебя замочу где-нибудь, покаркаешь! – выходил из себя Семен.

И так почти каждый день. В редких случаях Семен не отвечал на «Хорька». Девушкин рад был бы не хамить, промолчать, но не молчалось. Да и как молчать, когда Семен такое говорит? Девушкин не мог такое простить Семену. И каждый раз, завидя Семена, будь это на улице или у гаража, Девушкин как бы между прочим интересовался: «Как , Хорек, дела? Как жизнь?» А почему Хорек? Семен так звал одного пенсионера. И вот теперь Семен сам пенсионер.

Было время, Девушкин с Семеном дружили, менялись машинами, выпивали, и вот – враги. Да еще какие! Раз Семен набросился с кулаками. Девушкин тогда тоже психанул. Хорошо у гаража стоял Табаков, мастер из ХРУ, разнял.

– Зачем, Хорек, при людях-то кидаться? Давай один на один разберемся, – выговаривал Девушкин Семену потом, когда Табаков ушел.

Семен ничего не ответил. Испугался?

Это было весной. Девушкин снимал кардан, ворота в гараже были открыты, и тут Семен…

– Пойдем разберемся! – Семен не шутил.

«Ну вот и все… – подумал тогда Девушкин. – Напросился. Жди неприятностей». Семен мужик был крепкий, жилистый. Ко всему еще псих.

– Пошли, – стараясь казаться спокойным, вышел Девушкин из гаража.

Семен вдруг повел себя как-то странно, ничего не сказал, пошел к себе в гараж. Девушкин минут пять его подождал и опять занялся карданом. Конфликт был улажен. Нехорошо это все как-то было. Неправильно. Правильно было бы вытащить Семена из гаража и набить морду. Девушкин к этому был не готов, не настроен. От Семена же всего можно было ожидать. Человек он был неуравновешенный. В гараже было много железа. Так и до греха недалеко.

Вечером после работы Девушкин с Семеном опять сходились у гаража и опять ругались.

– Как дела, Хорек? – задирался Девушкин.