Истина

В раздумье я отложила телефон, вылезла из машины и прошла несколько метров до дома Мириам. На цветы, которыми я обычно так восхищаюсь, теперь уже полностью распустившиеся и окруженные, будто спутниками, жужжащими пчелами, я на сей раз даже не взглянула. Целый час я кружила по городу и старалась – пусть и напрасно старалась – привести мысли в порядок. Понятно, что Констанция поражена болезнью Альцгеймера. Но ведь откуда-то она набралась мыслей о том, что я убила ее сына. Кто ей наговорил такое?

А что это за чепуха насчет денег? Неужели Филипп ей рассказывал что-либо подобное? В разговорах со мной он ничего похожего не упоминал. И тем не менее…

Столько всего крутилось у меня в голове… Что делал самозванец на главном вокзале? Чего он добивался? И кто таков, черт его побери, тот житель дома номер 41, который показался мне до боли знакомым? Необходимо найти ответы на все эти вопросы, но пока что надо забрать Лео и решить, куда его отправить на ближайшие несколько дней. Домой-то его никак не возьмешь, это точно. Неужели нам придется вместе отправиться в отель?

Расправив плечи, я вдавила кнопку звонка.

Мириам, открыв дверь и увидев, что я пришла, тут же прижала меня к себе. Она, видно, на кухне работала, от нее пахло какой-то едой и свежим потом. Воскликнула с ходу:

– Бедная ты моя!

Мне были неприятны ее объятия, меня раздражало, что она думает, будто я нуждаюсь в утешении. Мне тридцать семь лет, и я сильнее многих и многих, мне не надо, чтоб меня утешали.

– У тебя все в порядке? – спросила Мириам.

– Разумеется, – ответила я.

– Ты уверена? Со мной ты обо всем можешь поговорить, ты ведь знаешь.

– Спасибо, Мириам.

– Да не за что, не за что.

Мы вместе пошли в кухню.

– А как Констанция, все нормально? – поинтересовалась она.

– Да, лучше не бывает.

– Наверное, сегодняшний день для нее оказался непростым. И эта встреча с Филиппом, и еще…

Я не дала ей договорить:

– А где Лео?

– Наверху, – улыбаясь, ответила она. – Невероятно, как они между собой похожи. Он просто копия твоего мужа.

– Кто? – глухо отозвалась я.

– Как это – кто? – Мириам явно позабавил мой вопрос. – Лео, разумеется.

А я только заморгала часто-часто. От возмущения. Но ничего не ответила.

– Я вот думаю, может, вы с Филиппом придете к нам поужинать? – продолжала она. – Мы будем очень, очень рады. Ну разумеется, если Филипп уже в состоянии.

Я по-прежнему не отвечала, а Мириам болтала себе дальше. Как это странно, думала я, сидя напротив нее, как будто ничего и не случилось. Внутри во мне переменилось все, а внешне – не переменилось ничего, внешне все осталось по-старому. Впервые в жизни мне стало ясно, что все люди, каких я знала, подобны айсбергам, чья крошечная сверкающая белизной вершина видна каждому, но под нею, в темноте, скрывается конус устрашающей величины.

– До чего же здорово видеть вас вместе, – не унималась Мириам, – вы такая пара – ну, просто из голливудского кино.

И захихикала. Как будто мы, девочки-подростки, болтаем тут про мальчиков.

– Хотя… Знаешь, что? Честно скажу, я ведь Филиппа видела только на фотографиях, которые у тебя по стенам развешаны. Если бы я не знала, кто это такой, я бы сегодня днем его нипочем не вычислила.

Я отпила воды из стакана, который она передо мной поставила. Мириам все так и болтала:

– Просто поразительно, как люди меняются. Только ты пойми меня правильно, я же говорю, вы вместе классно смотритесь. Возраст ему идет.

Я опять глотнула воды.

– Знаешь, о чем я подумала? – спросила Мириам, а я опять не ответила. – Перемена, которая с ним произошла, напомнила мне об одной выставке, мы с Мартином вместе там побывали. Так вот, там мы видели портреты американских солдат, воевавших в Ираке, по три фотографии каждого. Одна, сделанная до войны, другая – во время войны, третья – после войны. С ума сойти. – И тут она тоже отхлебнула глоток воды. – Помню, Мартин стоял перед этими портретами и пытался найти общее между молодыми, открытыми лицами – это до войны, и лицами, отмеченными всем пережитым – это после войны. Всего-то несколько лет, но люди стали совершенно другие.

Мириам казалась взволнованной и радостной, как будто она сегодня встретилась с настоящей знаменитостью. А у меня даже сил не было на нее разозлиться.

– Филипп выглядит точно так же. Как будто он вернулся с войны, – заключила она.

Я допила воду из стакана и произнесла:

– Это не Филипп.

– Что? Ты что имеешь в виду?!

В эту минуту в дверях кухни появился Лео. Глаза как щелочки, красные и заплаканные.

– Не хочу домой! – крикнул он мне, повернулся и убежал туда, откуда пришел.

Мы с Мириам обменялись понимающими взглядами, я вышла из кухни и поднялась по лестнице следом за сыном. Нашла его в гостевой ванной комнате. Хорошо, что он тут не заперся. Значит, хотел, чтобы я пришла с ним поговорить.

Лео сидел на бортике душевой кабины и недоверчиво смотрел на меня. Войдя, я уселась, скрестив ноги, на коврик цвета морской волны прямо перед ним. Ванная комната маленькая, на плитках наклеены стикеры – яркие разноцветные рыбки… Я колебалась. Неужели придется поселиться с ним в отеле? Безумие какое-то.