Истина о мастерстве и героизме

— Фантастика, нам надо прорваться через опалённый Сталинград, на какой–то немецкий секретный, я подчеркну — секретный, полигон. Угнать несуществующую ракету и улететь на восьмой круг?? Это бред!

— Возможно, в Хаосе всё бред, — по интонации Торвальда было понятно, что он согласен.

52 21

Инженер был возмущен. Он был разгневан. Мало того, что «гости» слишком быстро поняли, где они, так ещё и разгадали, точку выхода. И кто разгадал? Алкаш! Алкашам нельзя верить, — по–пьяни, можно буквально всё!

Ну, ничего. Он им покажет. Он им сделает! Инженер начал что–то усиленно печатать на своих сенсорных панелях и зловеще смеяться.

52 22

Лена вышла из огромного супермаркета, по пути в город. Она везла корзинку с продуктами.

Славик ждал в машине — он же был в розыске.

Немного еды. Пару лопат, а так же четыре больших зеркала были погружены в багажник её автомобиля.

Спустя пару минуту молодые люди покинули парковку супермаркета и уехали.

52 23

Звуки канонады внезапно стихли.

— Что–то странное, — ответил Виталик, — исторически, как раз сейчас должно было начаться последнее наступление, в результате которого немецкие войска сдались бы в плен.

— Действительно, — Алексей поддакнул.

Внезапно в ветхую дверь блиндажа кто–то постучал. Но выглядело это не как обычный какой–то стук, а как, скорее, скребущаяся попытка выломать дверь.

Алексей взял в руку табельное и направился к двери. Стоило ему только открыть дверь, как на него навалился рослый немецкий солдат. По всему его виду было видно, что он мертв и уже давно.

— Мертвяки, — пробормотал Торвальд.

— Зомби, — подтвердил Виталик. Он ловко выхватил свой парабеллум и выстрелил мертвяку в голову. Зомби повалил своим телом Алексея.

Выбравшись из–под туши, Алексей завопил:

— Охренеть! Зомби–солдаты под Сталинградом! В Аду! Черт, если бы я читал про это книгу или смотрел фильм, то сошёл бы с ума.

— В аду можно сойти с ума, — проговорил Торвальд. — Однако, в этом есть одна странность. Не должно тут такого быть. Сталинград — должен, а мертвяков нет.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Виталик.

— А то, что кто–то собственноручно подкрутил кое–что. Я, скорее всего, даже знаю кто!

— Кто?

— Есть тут у них один престранный демон. Оператор всея Хаоса. Плохо это. Значит нас обнаружили и запустили охоту. Значит нас ждут.

Слово взял Алексей:

— Почему же плохо, — спутники уставились на него в недоумении, тот продолжал, — нам раньше надо было выбраться из мертвого окруженного города, будучи немецкими солдатами. А теперь — пройти сквозь толпы зомби. Убить их можно, — Алексей пнул мертвого мертвеца ногой, — а, вот из Сталинграда бы, скорее всего, не выбрались. А так — вооружимся в оружейной до зубов и пройдем как нож сквозь масло до позиций танкистов.

— А дальше что? — Виталику казалось, что чем он больше слушает, тем больше теряет разум.

— А дальше поедем на танке. Мне вчера один офицер говорил, что пара в рабочем состоянии.

— Отлично. — Виталик смирился.

«Мы находимся в опалённом Сталинграде на войне, в аду, в кольце армии зомби и ещё хрен знает кого. Но мы вооружимся, доберемся до танка, и вырвемся из окружения. Потом проследуем на секретный полигон и улетим на секретной ракете в восьмой круг ада. Вроде не курили ничего».

С этими мыслями спутники крепко сжали в руках оружие.

— Мы и вправду в аду, — он, наконец, поверил.

5453

Перед демоническими глазами Инженера разворачивалась потрясающая картина. Любой любитель компьютерных игр подумал бы, что он играет в какую–то навороченную стратегию.

Отчасти, так и было. Инженер стягивал, вверенные ему самим собой, силы мертвецов на планете девятого круга, греха — уныния, под названием «Фурия».

Трем сопротивляющимся придётся не сладко.

Вот только он забыл, что в любом дьявольском плане есть дьявольская брешь.

X Одиум

Ненависть. Все, что испытывал сейчас высший демон Асмодей в этом пустынном мире, можно было охарактеризовать как ненависть.

Он ненавидел буквально всё — свой изящный кнут. Свой смертоносный меч. Свой прекрасный эбонитовый доспех, который органично смотрелся на фоне пустынных пейзажей и палящего солнца. Более всего он ненавидел грешников, над которыми, волею чьей–то злой судьбы ему приходилось издеваться. Каждую минуту. Каждый час. Вечность. В целом, конечно, ему это даже нравилось бы, если бы в этом мире он не ощущал такую жгучую ненависть.

Ну, с грешниками–то понятно — они тут за грехи свои. Но, причем тут был демон? Почему он должен был тут торчать круглые сутки, придаваясь сомнительному времяпровождению? Подстава какая–то.

Вот, например, сейчас от ненавистной ему скуки, Асмодей заставил с сотню грешников тащить огромный монолитный обсидиановый блок по палящей пустыне. До обеда всего пять минут. Надо было кого–нибудь назначить исполняющим обязанности, потому что обед Асмодей пропустить не мог. Единственная отдушина в мире ненависти.

— Эй, ты, костлявый! — Асмодей окликнул из толпы грешников кого–то.

Шаркающей изможденной походкой грешник направился к демону.

— Да, повелитель? — несчастный упал на колени, ожидая любую кару.