Читаем Истина в кино полностью

«Повесть о разорении Рязани Батыем» — не документальная хроника нашествия, а скорее, сентиментальный роман. Он бьёт по эмоциям, ужасает читателя картинами гибели великого «узорчатого» города, первым принявшего удар нашествия, восхищает отвагой русичей, готовых сражаться «два против тысячи». По сути, перед нами русская «Песнь о Роланде» — история поражения, которое великолепнее иных побед.

Столь же нелепо звучат придирки к внешнему облику хана Батыя. То, как выглядит Батый, — это одна из наиболее продуманно-историчных деталей в фильме. Образ базируется на конкретном историческом источнике — китайской гравюре XIV века, изображающей Бату-хана именно так: безбородым, с несколько женственным лицом и манерами, в изящных китайских одеяниях.

Эта гравюра может быть недостоверной, она может быть условной, подчиняющей изображение китайскому этикетному образцу, но это единственный наш конкретный исторический источник о внешности завоевателя. Выдаваемые иногда за старинный портрет Батыя портреты человека с длинными усами и завёрнутой набок бородкой — это портреты его дяди, великого хана Угедэя. Никаких минимально достоверных изображений Бату-хана кроме этой гравюры нет, поэтому создатели фильма проявили как раз источниковедческий педантизм, показав Бату-хана именно так, как изысканного представителя китаизированной цивилизации, а не в карикатурном образе брутального кочевника. С точки зрения исторической методологии правы именно они.

Иногда претензии к «Коловрату» строятся на банальной невнимательности. Сколько хохота издали дети асфальта, обнаружившие на княжеском столе… вареную картошку. Удивительно не то, что урбаноидам не слишком хорошо известна варёная или пареная репа, бывшая одним из главных блюд древнерусского стола. Удивительно то, что варёной картошки эти люди тоже, судя по всему, не видели, а потому не в курсе, что в мундире она ярко-жёлтого цвета быть не может, особенно это касается распространённых в России сортов. А не в мундире картошка не может лежать такой крепкой аккуратной горкой. Очевидно, наши псевдоревнители истории настолько суровы, что едят исключительно импортный картофель, причём нечищенным и сырым.

Столь же нелепы претензии к «саням с парусом», на которых по льду русской реки спасаются дети. Попытки изобрести наземный парусный транспорт предпринимались постоянно — и в Древнем Египте, и в Риме, и на Руси (вспомним ладьи Олега под Константинополем), и в Голландии XVII века. В европейской книге, посвящённой России рубежа XVII–XVIII веков, мы видим изображение парусных саней как обычного для русских транспорта. Изобретались и парусные телеги, и парусные сани, современная версия парусных саней называется «буер». Таким образом, и данная фантастическая деталь имеет право на существование. А уж образ русской реки, спасающей русских детей, так и вовсе принципиален для русской цивилизации. Одно из достоинств «Легенды о Коловрате» — это то, что она показывает Русь как речную цивилизацию. Увидев реку мы опознаём пространство как «своё».

Наконец, самая нелепая претензия к фильму — это насмешки над «инвалидностью» Коловрата, выражающейся в травматической амнезии. Тем, у кого этот ход сценаристов вызывает не восторг, а улыбку, я рекомендую всю жизнь читать исключительно роман Горького «Мать» — даже «Песня о Соколе» окажется для них слишком сложна.

Перед нами ёмкий и глубокий символ русского народа и русской цивилизации, которые регулярно по тем или иным травматическим причинам забывают себя — свою историю, свою идентичность, свою веру, даже свою гордость. Несколько раз за последнее столетие нам отшибали память так, что мы с трудом додумывались хотя бы до вопроса: «Кто мы?». Как Коловрат забывает всё, кроме умения драться, так и русский народ забывал в определённые моменты всё, кроме своих великих боевых качеств. Однако Коловрату удаётся вспомнить, удаётся обрести себя. В этом ему помогает, в частности, книжечка — образ письменной традиции Руси, сохраняющей нашу память. В какой-то момент он даже после удара и потери сознания уже помнит всё, отказывается забывать. Это образ Руси сегодняшней, которая после опамя-тования, кажется, приняла твёрдое решение больше уже ничего не забывать, навсегда оставаться собой.

Вниз по невидимой Волге

«Золотая Орда»

Россия, 2018


Сериальный проект «Золотая Орда» обещал стать самой скандальной псевдоисторической вампукой телевизионного сезона. Поэтому результат приятно удивил. Перед нами вполне добротная «Анжелика» по мотивам самой трагической эпохи русской истории. Красивые, хотя и намешанные из разных эпох костюмы и доспехи, «мыльные» страсти, яркие чувства и мелодраматичные сцены.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Шок новизны
Шок новизны

Легендарная книга знаменитого искусствоведа и арт-критика Роберта Хьюза «Шок новизны» увидела свет в 1980 году. Каждая из восьми ее глав соответствовала серии одноименного документального фильма, подготовленного Робертом Хьюзом в сотрудничестве с телеканалом Би-би-си и с большим успехом представленного телезрителям в том же 1980 году.В книге Хьюза искусство, начиная с авангардных течений конца XIX века, предстает в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью, укоренено в историю. Автор демонстрирует, насколько значимым опыт эпохи оказывается для искусства эпохи модернизма и как для многих ключевых направлений искусства XX века поиск выразительных средств в попытке описать этот опыт оказывается главной созидающей и движущей силой. Изобретательность, с которой Роберт Хьюз умеет транслировать это читателю с помощью умело подобранного примера, хорошо продуманной фразы – сердце успеха этой книги.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Хьюз

Искусствоведение / Прочее / Культура и искусство
Изображение. Курс лекций
Изображение. Курс лекций

Книга Михаила Ямпольского — запись курса лекций, прочитанного в Нью-Йоркском университете, а затем в несколько сокращенном виде повторенного в Москве в «Манеже». Курс предлагает широкий взгляд на проблему изображения в природе и культуре, понимаемого как фундаментальный антропологический феномен. Исследуется роль зрения в эволюции жизни, а затем в становлении человеческой культуры. Рассматривается возникновение изобразительного пространства, дифференциация фона и фигуры, смысл линии (в том числе в лабиринтных изображениях), ставится вопрос о возникновении формы как стабилизирующей значение тотальности. Особое внимание уделено физиологии зрения в связи со становлением изобразительного искусства, дифференциацией жанров западной живописи (пейзажа, натюрморта, портрета).Книга имеет мало аналогов по масштабу охвата материала и предназначена не только студентам и аспирантам, но и всем интересующимся антропологией зрения.

Михаил Бениаминович Ямпольский

Искусствоведение / Проза / Русская классическая проза