Истина в твоем прикосновении

– Может, и так, – уклончиво отвечаю я. – Может быть, они действительно верят, что поступают правильно. Когда тебе всю жизнь промывают мозги, не так-то просто понять, что к чему.

– Я просто думаю… – Когда ее голос прерывается, я поднимаю голову. В глазах Зары блестят слезы. – Я рассказала маме о Кэт. Прямо перед тем, как меня выгнали, я рассказала об этом маме. О том, что задумали повстанцы, за что они сражаются и… как я отношусь к Кэт. Тогда я думала… Я думала, она меня поймет. Может, даже поддержит.

Что-то сжимается в моей груди, когда я вижу боль в ее глазах. Странно вот так стоять рядом с Зарой и слушать, как она изливает мне свою душу. Однако у этой Зары очень мало общего с той, которая раздражала и игнорировала меня в Зимнем Дворе.

– Знаешь, – продолжает Зара, – вначале я помогала повстанцам, чтобы… не знаю, может быть, что-то собой представлять. Ты стала новой Хранительницей, я вдруг оказалась не при делах. И подумала, что все-таки смогу сыграть какую-то роль. Но потом я встретила Кэт и даже не поняла, что она задела струны моей души. Понимаешь, я тогда была в растерянности. Мои родители никогда не отличались терпимостью, и новые чувства пугали меня. Я сказала ей, что она для меня так, на время, чтобы просто заполнить пустоту. Этакое приключение, и пусть не думает, что в самом деле что-то значит для меня. Потом я пошла домой, но не могла перестать думать о том, что рассказала мне Кэт.

Весьма впечатленная ее честностью, я протягиваю Заре руку и коротко сжимаю ее пальцы.

– И я не могла перестать думать о Кэт, – продолжает она поспешно, как будто хочет как можно быстрее сказать все, что рвется из ее души. – Она отстаивала свои убеждения совершенно бескорыстно. Мне очень хотелось помочь, и я думала, что смогу убедить помочь и маму. Как-то так. Поэтому я поговорила с ней.

– Как она отреагировала? – спрашиваю я, хотя на самом деле уже знаю ответ.

– До того момента она не знала, что близка мне. Я и сама об этом не подозревала. Это, конечно, удивило маму, но я чувствовала, что с этим она справится. – Зара фыркнула, высвободила свою руку и потянулась за ближайшей картофелиной. – Она приняла это, а потом вернулась ты. Через день после того, как ты снова исчезла вместе с Кево, мама, папа и дедушка пришли ко мне в комнату и стали рыться в моих вещах. Когда они нашли сообщения от Кэт, они сказали, что больше не хотят видеть меня в Зимнем Дворе. Я была слабым звеном, и они не могли рисковать тем, что моя глупая влюбленность станет для них риском утечки информации. Что я буду общаться со своей девушкой. Они боялись, что я двойной агент или что-то в этом роде.

Я приоткрываю рот, но тут же закрываю снова, потому что не знаю, что на это ответить.

– И тогда ты вернулась к Кэт и присоединилась к повстанцам.

Зара кивает, ее взгляд прикован к картофелю.

– Кэт была не в восторге. Она думала, что я вернулась только потому, что мне больше некуда было пойти. Она думала, что была для меня запасным аэродромом. Но это было не так. Я хотела помочь ей и сожалела о своем поведении. Когда я сидела дома и наблюдала, как наша семья строит интриги и заговоры… Не знаю, может быть, именно тогда я действительно поняла, что семья необязательно должна быть такой. Такой расчетливой, настолько требовательной. С Кэт, Анатолием и другими мятежниками я впервые почувствовала, каково это – поддерживать друг друга. Кэт не заслужила того, как я с ней обращалась.

Я смотрю в сторону гостиной и встречаюсь взглядом с Кэт. Пока Кево и Анатолий разговаривают, она молча сидит на диване и наблюдает за нами с непроницаемым выражением лица.

– Она знает, что ты настроена серьезно, – говорю я Заре, пытаясь придать своему голосу как можно больше уверенности. – Иначе тебя бы здесь уже не было, поверь мне. Может быть, ей было больно, но когда видишь вас вместе, то понимаешь, что это нечто особенное. Кэт тоже это знает.

Какое-то время Зара молчит, затем тихо вздыхает:

– Не знаю, почему я вообще тебе это говорю.

– Думаю, потому, что мы союзники. – Я смеюсь, когда она морщится. – Наверное, теперь мы вроде как друзья, Зара. Это нелегко принять, но, боюсь, нам придется с этим смириться.

Чье-то покашливание не дает Заре мне ответить. Мы поднимаем взгляды и видим Кэт, которая подходит к нам и опирается локтями о столешницу. Зара тут же заливается краской. Мне пора идти.

Использовав незатейливый предлог, я убираюсь из кухни и тащусь наверх, в свою спальню. Кажется, мы с Кево не единственные, кто пытается найти баланс между чувствами и концом света.

Обычная жизнь

Рагу отвратительное, откровенно несъедобное. Конечно, смешивать консервированную рыбу, картофель, азиатские замороженные овощи и цельнозерновую пасту было немного смело, но я никогда бы не подумала, что все это вместе может быть таким ужасным на вкус. Единственное хорошее в этом преступлении против пищевой промышленности – попытка Кево и Анатолия не придавать значения этому факту. Но обоим парням удается съесть всего по несколько ложек, прежде чем они сдаются и достают пачку чипсов из пугающе пустого шкафчика.