Истинная для дракона. Противостояние

Я всматривался в маленький огонек в окошке пристройки — кажется, мы с Мирой забыли выключить свет в ванной. А в крови медленно закипал яд злости. Хотелось найти Аршада и набить ему морду, чтобы пришел в себя. Или не пришел долго. Хотя то, что Мира теперь связала нас, было непостижимо. Я до последнего не верил, что она ему на самом деле так нужна, и даже браслеты на ее запястьях казались лишь наручниками мне назло, но никак не атрибутами реального выбора Аршада. Думал, он играется — не более. Но теперь понимал — я выдрал Миру наживую откуда-то, где у него могло оказаться сердце.

Мирослав молчал, но я мог предположить, о чем он думает: я развязал войну, которая никому не нужна. Если вернуть Миру Аршаду, все можно остановить. И Мирослав, как Высший Правящий, заинтересован именно в этом.

— Девушку отдавать ему нельзя, — вдруг огорошил меня Мир. — Покажем слабость раз — сядет на голову. Он давно не считает зверей за достойных существ. Кроме того, — он выпрямился, опираясь на перила, — ты — лидер ведов. Напряжение, которое вечно долбит западную часть, можно было бы ослабить, если ты открыто встанешь на сторону Высшего совета. Ты ведь… тот самый Неправящий Высший, срытый союзник, о котором говорила Кира?

Я кивнул. С Советом и Кирой у меня была давняя история.

— Ты держал равновесие мира оборотней и ведов, прекратил войну сто лет назад, заставив всех Правящих зверей и ведов сесть за стол переговоров. Но никогда не хотел входить в состав Высших и занимал малозаметную роль Магистра института в Питере.

— Не думаю, что сейчас об этом вспомнят, — мотнул головой.

— Напомним, — возразил Мирослав, и я ощутил прилив благодарности.

Он давал понять, что поддержит, и это значило, что я ни разу в нем не ошибся. Мирослав мыслил шире, чем я ожидал. Но это не значит, что так будут мыслить все Правящие.

— Не могу ее отдать, Мирослав, — позволил себе эмоции. Он заслуживал моего доверия.

— Я понимаю, — твердо посмотрел на меня собеседник. — Мы будем рассматривать Миру лишь в качестве повода, а реальные причины джинны обрисовывали нам последние несколько лет — это открытые провокации конфликтов.

Только Мира не была поводом. Она являлась именно причиной, и скрыть это не удастся.

* * *

Когда старшие дети улеглись спать, а Алекс ушел укладывать сына, мы с Алисой и Анной устроились в гостиной. Я с тревогой поглядывала в сторону дверей, куда ушел Азул с Мирославом, и чувствовала нервную дрожь. Но та будто была не моей. Если это нервничал Дракон, то, видимо, причины были.

Я протянула руку к чашке, с которой подошла ко мне Алиса.

— Мира, а что у тебя за браслеты на руках?

— Это мне джинн надел, я не могу их снять, — пожала плечами. — Что-то типа обручального подарка.

— Это тот, про которого ты говорила, что его сожгли заживо?

— Угу, — уткнулась я в чашку. — Хочется содрать их…

— Можно посмотреть?

Я поставила чашку на журнальный столик и протянула запястья Алисе.

— Мам, взглянешь?

Вскоре вокруг меня собрался молчаливый консилиум.

— Ничего, будто просто куски металла, — задумчиво проговорила Анна, осторожно касаясь браслета.

— А Зул что говорит?

— Мы не говорили об этом.

— Ну, раз ничего… — вздохнула рассеянно Алиса, но тут же осеклась, натыкаясь на мой взгляд.

— А если правду сказать? — жестко потребовала я.

— Зул их блокирует, — сдалась та.

— Значит, они могли бы быть связью с Джинном?

— Да.

— Почему просто не снимет? — нахмурилась я.

— Я не знаю, — растерянно посмотрела она в мои глаза.

Мысль о том, что я все еще «ведомая на убой овца», что интриги вокруг так и не улеглись, а Дракон на самом деле не сделал выводов и продолжает вести свою игру, ударила больно. Вот теперь действительно сбежать бы подальше.

— А как снять защиту Азула? — зло процедила я, зная, что такую проверку наша «дружба» с Алисой точно не выдержит.

— Как? — прищурилась Анна. — Как ты его называешь?

— Он сказал, что его имя Азул, — раздраженно процедила я. — Так как снять?

— Только он это может, — настороженно ответила Алиса, переглядываясь с матерью. — Мира, не пори горячку, поговори с ним…

— Было бы о чем говорить, — злилась я.

— Пойми, выбора у вас все равно нет, только от того, насколько вы будете стараться понять друг друга, зависит ваше счастье.

— Какое счастье? — возмутилась я. — Один надел наручники, второй — украл у первого и не предоставил выбора.

— Мира, — рядом опустилась Анна, — мне тоже в свое время никто не дал выбора. — Она поймала мой взгляд. — Но поверь, у них самих этого выбора тоже нет. Наша история с Мирославом была очень непростой, для меня он изначально был просто тираном, который объявился, предъявил права и разрушил мою жизнь…

— У тебя эта жизнь была. А у меня — сплошная ложь, — я поднялась с кресла и решительно направилась к выходу. — Простите, я спать.

Вылетев на крыльцо, попыталась обогнуть кого-то, оказавшегося у входа, только меня сцапали в объятья:

— Мира…

— Пусти, — зло рыкнула я, стараясь не смотреть на Азула. — Оставь в покое!