Истинная для Мира

Он обхватил меня внезапно так крепко, что захотелось остаться в его руках навсегда. Хоть бы и здесь, в этот страшный момент, но только пусть он будет рядом со мной.

— Аня, — зашептал Мирослав на ухо, — иди, все будет хорошо… Я буду ждать здесь. Тебе ничего не грозит, поверь… Поверь мне, — он тяжело дышал, вжимая меня в себя, и я впервые ощутила тоску его зверя, рванувшегося ко мне. Моя рысь ответила нервной дрожью, заставляя дрожать меня саму. — Иди.

Я обернулась к Карлу, отметив, что тот с интересом и еле заметной улыбкой смотрел на нас, и мы направились дальше одни. Темнота сгущалась, давила, шептала что-то неразборчивое, но лишь мне. Это место было настоящим домом-логовом, которое создали Правящие. Оно, по сути, являлось чуть ли не такой же параллелью реальности, что и наш институт, только созданный энергетической обособленностью, а не магией. И эта реальность затягивала, как черная дыра.

Но вскоре мрак перед глазами поредел, и мы оказались в обычном офисном помещении, оформленном в винтажном стиле: массивный стол притягивал взгляд первым, вычурные старинные шкафы замыкали пространство, а камин наполнял комнату обманчивым теплом. Не слышно было ни треска сучков, ни запаха дыма…

— Добрый вечер, — раздался вдруг мелодичный голос откуда-то из темноты, и я только сейчас заметила у окна женскую фигуру. — Проходите…

— Анна Карельская, мэм, — представил меня Карл.

— Спасибо, можете идти.

Ее голос напоминал закаленный в боях клинок, с зазубринами и своим собственным характером. Его не использовали понапрасну, но если правящая им вооружалась — то доставалось наверняка крепко.

Женщина вышла к свету камина и мягко улыбнулась:

— Проходите. Пить что-нибудь будете? Курить?

Красивая… На вид сложно было понять, сколько ей лет. Притягательное, обманчиво мягкое лицо, светлые волосы до плеч, завитые легкомысленными волнами, и колючий проникающий в душу взгляд.

— Нет, — сделала я пару шагов, обозначая себя скорее школьницей на ковре у директора, чем равной собеседницей. Маневр пришелся правящей по нраву.

— Кира Варди, — представилась… львица? Женщина улыбнулась, обходя меня и беззастенчиво рассматривая. — Миру повезло… — наконец, задумчиво произнесла она, похлопывая пальчиками по губам. — Аня… но он вас привязал силой, не оставив выбора.

Почему же, выбор был. Смерть.

Сердце споткнулось в груди. Я опустила взгляд, не спеша подавать голос.

— …Я могу вернуть вас к прежней жизни, — львица обошла меня по кругу и встала чуть ближе к камину, протянув в сторону пламени изящную руку. — Одно ваше слово — и он вас больше не увидит, а вы забудете все, как… сон, — она кокетливо склонила голову набок, мягко улыбаясь.

Сомневаться в ее словах не приходилось, я это точно знала.

— Нет, — отрицательно качнула головой я.

— Почему? — вскинула она изящную бровь. — Стокгольмский синдром на вас подействовал?

— Я — психик, я не подвержена стокгольмскому синдрому, — возразила холодно. — И еще мне непонятно: вы пригласили нас сюда, чтобы предлагать мне вернуться домой в Питер? Я думала, вам нужен Мир…

— Нам нужен честный правящий с сильной истинной парой, Аня, — я уже слышала скрежет ножен, пожалуй, даже несколько искр сверкнули.

— И в чем же он не честный? — и ухом не повела я. — Вам нужна была его истинная? Я перед вами. Думаете, просто так я скачу каждую ночь рысью по заснеженному лесу в компании его барса? Мне почему-то кажется, что не каждый оборотень так может… По крайней мере, мне так объясняли…

Львица кривила губы в усмешке, слушая мой бред.

— …Мир верит, что я его истинная. Именно поэтому я здесь.

— А вы? — поймала она меня на слове. — Верите?

Повисла тишина, в которой я расслышала робкий вздох пламени в камине.

— Нет, — прикрыла на секунду глаза. — Но его веры, кажется, хватает на двоих.

— Действительно… — кивнула она, усмехаясь. Затем оперлась о спинку кресла, скрестив руки на груди и задумчиво продолжила: — Вы многого не знаете — это понятно, но, Аня… Такую связь, как у вас, не каждому зверю суждено обрести.

Наши взгляды встретились.

— А разве не проблема, что я не оборотень? — то, что еще недавно она предлагала мне признать себя подделкой, я решила не подчеркивать. Очевидно, меня просто проверяли.

— Мужчина либо зверь, либо нет, — оскалилась львица, — никаких промежуточных вариантов. Ваш мужчина — настоящий породистый зверь. Именно поэтому он приглашен в наш совет… И вы тоже. Пройдемте, Аня…

Я как во сне скользнула за ней в тень коридора. Мы вернулись в главный зал, но, едва я сделала несколько шагов вперед, у меня задрожали ноги: посредине лицом к нам на коленях стоял Мирослав. Ворот его рубашки был ослаблен, а на шее лежала рука стоящего рядом Карла, и когти мужчины красноречиво обозначали своей целью яремную вену моего зверя. Мир поднял на меня взгляд, еле заметно щурясь, но ни одна эмоция не скользнула по его лицу. Дыхание было спокойным, а чувства надежно и умело скрыты.