Истинная для Мира

— Да что ты говоришь?! — я отчетливо услышала рычание зверя, которого Мир уже не сдерживал.

— Он всегда чувствовал твое превосходство! — взвизгнула шакалица. — Ты — наше проклятье! Вывернул всю жизнь наизнанку…

Пока она брызгала слюной и визжала, я видела, как за ее спиной трещит и рвется и без того истонченная энергетическая оболочка семьи, будто старая парусина расползается на лоскуты. Шакалицу хотелось придушить не только Мирославу, ее слова больно били и меня, но поддаваться эмоциям было нельзя.

— Что б ты сдох! Что б тебе покоя не знать до конца своих дней! — шипела она, а я тут же заворачивала ее проклятья в ее собственную брешь, которая благодарно щерилась все больше. — Твоя девка никогда не родит тебе наследников!

На этом меня саму вдруг выбросило в какой-то вакуум. Это как укусить себя за хвост и попытаться съесть. Нужно было решаться молниеносно…

Когда я мотнула головой, приходя в себя, Мир все также спокойно стоял перед Ольгой Михайловной, а та дрожала и растерянно заламывала руки, ее глаза бегали. В этот момент старуху даже стало жаль — нажить себе столько проклятий за одну минуту.

— Все сказала? — ледяным тоном поинтересовался Мирослав, но та его даже не услышала, медленно опускаясь в кресло. А зверь дернул меня за собой: — Пошли.

Единственное, кого было очень жаль — детей Кирилла и Марии. Хотя Мирослава в свое время никто не пожалел, а у них есть хотя бы мать.

Когда мы вернулись к Келлю, уже стемнело. Мир взял меня за руку и повел к крыльцу, но на ступеньках развернул к себе лицом:

— Вот не знаю, благодарить тебя или все же пороть, Аня, — выдал неожиданно, а у меня глаза поползли на лоб.

— Что…

— То, что ты делала у Ольги — это опасно для тебя?

— Откуда…

— Просто ответь, — спокойно перебил меня.

— Нет, это моя работа.

— Видел я, как твоя работа на тебя влияет, — мотнул он головой, тяжело дыша.

— Теперь у меня есть твоя поддержка, — спокойно пожала плечами. — Мне точно ничего не грозит, а вот за тебя я боюсь.

— Почему? — искренне удивился он.

— А разве тебе ничто не угрожает? Кир…

— Ань, мне ничто не угрожает, — нахмурился он. — Ни один волк на собрании не пойдет навстречу амбициям Кира и против меня. — Он притянул меня за воротник пуховика и выдохнул в губы: — Я сильней их всех вместе взятых.

— Но ты боялся…

— Боялся, — согласно кивнул он. — Потому, что никогда не дойду до крайности, не стану зверем.

Я обхватила его лицо и поцеловала, повинуясь порыву. Его горячие ладони накрыли мои, и он ответил на поцелуй. Пламя желания вспыхнуло, поглотив обоих, сметая напряжение и разочарование этого дня. Мы были вдвоем — это главное!

— Иди, — еле оторвался он от меня, — я заберу тебя позже…

— А ты? — испугалась я, потянувшись к нему.

— Я справлюсь, — оскалился зверь, пряча легкую укоризну в голосе и взгляде. Нельзя было его женщине так открыто ставить под сомнение его возможности. Но я ничего не могла поделать со своим страхом. — Иди к другу, хотела же пообщаться.

Сейчас больше всего на свете я хотела никуда его не пустить. Но надо было брать себя в лапы, и я послушно отвернулась и дернула ручку двери, сжимаясь от звука его удаляющихся шагов…

-60-

Лерка с Келлем уже нашли общий язык. Я застала их в гостиной за беседой и чаем и была рада с головой нырнуть в эту теплую атмосферу, подсев к другу на диване. Меня тут же укомплектовали горячей чашкой, в которую Лерка плеснул какую-то настойку из небольшого бутылька. Еще выдали пирожок с черникой и плед.

— Что случилось? — насторожился Келль.

Слепой сидел в своем кресле, а рядом устроилась хаски, положив морду ему на колени.

— Кир, — выдохнула я. При воспоминании о взгляде Кирилла меня пробрала дрожь, и Лерка взял меня за руку. — А еще Ольга Михайловна с проклятиями… — Я отвела взгляд на огонь, кусая губы. — Она ненавидит Мира. — Перевела глаза на друга и грустно улыбнулась: — Привет, — уперлась лбом в его плечо. — Я соскучилась.

— И я, — он сжал мою ладонь, а я тяжело вздохнула.

— Аня, — позвал Келль, — Ольга Михайловна всегда ненавидела Мира, но это не вредит, не переживай…

— Не уверена, Келль, — мотнула головой. — Но да ладно, теперь у него есть я…

Лерка усмехнулся, вопросительно вскидывая брови:

— Нашла себе и тут работу.

— Много работы, — фыркнула, чувствуя, как усталость берет свое. Да еще и чай с пряной настойкой… — Только правящему, видите ли, нельзя меня за собой таскать всюду, и беспокоится о его величестве открыто тоже не положено… Как меня бесят эти оборотни! — Я тряхнула волосами: — Что за настойка?

— Хорошая, с ягодками, Келль сам делал, — широко улыбнулся Лерка, — Не то, что наш с тобой коньяк.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя, как отогреваюсь, и как закрываются сами собой глаза — последствия борьбы с проклятиями и действие выпитой настойки. Лерка с Келлем еще о чем-то говорили, я допила чай, глядя на огонь, но все мысли были о Мире. Подмывало спросить у слепого, почувствую ли я, если что-то будет не так, но решила не подкармливать свою панику.

— Не звать, не звать… — шептала я под нос себе, пока не задремала…

* * *