Истинная для Мира

В пяти шагах под долговязой осиной сидели мужчина и женщина, в которой я узнала Феодосию. Она полулежала на его груди, неестественно глубоко дыша и смотрела куда-то в нашу с барсом сторону, но явно не видела…

… только… она же мертва?

— Куда ты меня притащил? — зло шикнула на барса, но тот только прянул ушами раздраженно и вдвое быстрее забил хвостом из стороны в сторону.

— Феня, солнышко… девочка моя… — еле слышно говорил мужчина, и я прислушалась, вглядываясь в черты лица. Сразу становилось понятным, в кого пошел Кир — такой же темноволосый, с тяжелым пугающим взглядом. Но только не теперь. В глазах мужчины стояли слезы.

— Володь, так лучше, ты же знаешь… — тихо возразила она. — Ты знаешь…

Только кажется, он был несогласен.

— Зачем ты меня вынудила, — зарычал глухо. — Зачем…

— Ты знаешь… — эхом вторила она. Ее бескровные губы уже еле шевелились, а по его заросшей щеке скатилась слеза. Он зажмурился с силой, сдерживаясь, но не смог. — Все правильно, так должно быть…

От волнения я вцепилась в холку зверя, но тот не заметил, не спуская глаз с пары.

— Только… Я Миру не оставлю такого выбора… — чуть громче сказала она, и это едва не стоило ей всех сил.

— Ты горишь… — словно не слышал он ее, целуя лоб.

— Я… проклинаю его… — слабо улыбнулась она и прикрыла глаза. — Чтобы ему никогда не пришлось… выбирать.

Я забыла, как дышать, и сердце зашлось в груди, словно бешеное.

* * *

Подскочила на кровати, но меня тут же сцапали и прижали спиной к горячему телу:

— Тш… — Мир дышал рвано мне в затылок, прижимая к себе, наши сердца стучали, как загнанные, почти в унисон.

— Ты… видел? — дрожа, прошептала я.

— Да.

— Как… как твой зверь это делает?

— Не знаю…

Я обернулась к нему:

— Мне надо позвонить Зулу.

Пока Мир готовил завтрак, я крутила телефон в руках, обдумывая увиденное. Но, так и не придумав достойной версии, набрала Магистра. Он, на удивление, долго не поднимал трубку.

— Воржева… — простонал наконец. — Выходной же!

— Карельская.

— О, как? — усмехнулся он.

— На той работе, куда вы меня спровадили, похоже не знают о выходных… — я сделала паузу, собираясь с мыслями так, будто нужно было задать один единственный вопрос оракулу. — Зул Вальдемарович, Феодосия сказала, что я — «нить». Что это значит?

— А на что это похоже?

— Похоже на то, что меня кто-то тянет. Вернее, таскает за собой в прошлое и пересматривает его.

— Интересно…

— И Мир видит все через своего зверя.

— Ты пойми — зверь и Мир — одно и то же. Что-то типа подсознания…

— Ну, тогда оно не радо выбору Мирослава.

— Обижал?

— Кусался! — наябедничала я.

— Поддаешься много, — добродушно заметил Зул. — Мужчина это ценит, зверь использует.

— Гад.

Магистр, судя по звуку, поднялся с кровати и куда-то зашагал, потом скрипнул стул.

— Что говорила Феня? — спросил устало.

Теплота и горечь, с которой он произнес имя матери Мирослава на миг смешали в голове все слова.

— Что Миру… — я оглянулась на кухню, тяжело сглатывая ком в горле, — … нельзя знать, что он вернул его отца матери. Что его отец проклял…

— Он… он вернул отца… ей? — выдохнул обескураженно Зул.

— Что это может значить?

Зул замолчал надолго. В гостиную уже вошел Мир с подносом, а Магистр все еще не подавал признаков присутствия.

— Аня, наберу позже, — выпалил вдруг и бросил трубку.

— Блин! — нахмурилась я, услышав гудки.

— Не берет? — рассеянно спросил Мир, протягивая мне чашку.

— Спасибо. Трубку бросил.

Но он, кажется, даже не услышал ответа. То, что происходило с ним, мне не нравилось.

— Мир, что происходит? — попыталась поймать его взгляд, но он откинулся спиной на диван, прикрыв глаза.

— Мне придется убирать Кирилла сегодня, — протер руками лицо.

— Я не об этом…

Он поднял на меня глаза и привычно выбил весь воздух из легких одним взглядом:

— Для меня это ничего не меняет. Он убил ее.

— Возможно, долг требовал…

— Аня, какой долг может оправдать УБИЙСТВО?! — воскликнул он, вскакивая с дивана, и заметался туда — сюда перед камином. — Нет такому оправдания!

— Она сама просила…

— Она отдала себя в жертву! Ему! Этой долбанной стае! — орал он. — Да, стая не потерпела бы другую женщину, он бы потерял статус, разрушил семью… Только надо было думать раньше!

— Может, твой зверь ищет возможность освободиться от ненависти, Мир? Это может не давать вам соединиться?

— Чушь, — рявкнул он и замер, тяжело дыша.

— Это ты гонишь зверя в прошлое через меня, — заметила спокойно. — Не можешь простить, хочешь знать…

— Да, я хочу знать! — вскричал он снова.

— Не надо, Мир! Мать сказала, что нельзя!

— Я слышал! — укоризненно заметил он, пожирая меня диким взглядом. — Врешь мне, девочка моя…

— Боюсь за тебя, — спокойно поправила его, поражаясь своему хладнокровию. На меня надвигался взбешенный оборотень-псих, а у меня даже волосы нигде дыбом не встали. Еще пара недель в заповеднике, и моя психика больше ни от чего не дрогнет.

— Не ври мне, — прорычал он, приближаясь почти вплотную, но не делая попыток дотронуться, и я едва не улыбнулась: хочет, чтобы сама к нему прикоснулась.

— Не ори на меня, — прошептала ему в губы, вздернув подбородок, и потерлась носом по-звериному о его щеку. — Помнишь договор?