Истинная для волка (СИ)

А тут ещё этот мужик кошмарный со шрамом так внимательно смотрит и чему-то ухмыляется. Особенно после известия о выступлении. Уходить! Уходить от него надо и побыстрее, пока дают.

Раскланявшись, артисты поспешили в комнаты, только Ольшана задержалась, засмотревшись на рыжего великана. Его необычная причёска: выбритые виски, затейливая коса, металлические заколки на бороде — всё это притягивало взгляд и выглядело очень необычно и брутально.

— Ольша, ну-ка быстро сюда! — рыкнула на неё Гарма, перестав притворяться милой благообразной дамой.

Впрочем, ей и до этого никто не поверил.

Девушка прыснула внутрь, залившись краской до самых ушей. Дверь закрылась, но мужчины никуда не спешили.

— Даже не вздумай! — выговаривала Ольшане мать, да так громко, что мужчинам было всё прекрасно слышно даже без учёта их звериного слуха. — Это воины с Севера! Поди пойми, что у них на уме. А ещё, говорят, есть среди них такие племена, что в волков оборачиваются, медведей и прочим зверьём. Тебе оно надо?

— Нет! — пискнула Ольшана, сжимаясь под строгим взором Гармы.

— Вот и не любезничай с ними. Довели — и ладно. Спасибо им за помощь, но дальше мы сами. Так, куда ты Ренатино платье положила? А ты что еле стоишь? — это уже самой Ренате. — Тебе петь перед самим Гирдиром, а ты никакая!

— Мне нужен час, — твёрдо произнесла попаданка. — И лохань с водой. Я должна прийти в себя.

— О, боги и все их помощники! — закатила глаза Атаманша. — Да тебе даже вода не успеет согреться, а нам уже петь надо будет!

— Можно и холодную, — стояла на своём Рената. — Какую угодно, но мне надо обязательно ополоснуться. И полежать. Хоть немного.

Дальше мужчины прислушиваться не стали, ибо упрямой девице таки принялись таскать воду, а остальные переругиваться насчёт того, что пора бы уже реквизит нести, а не вокруг капризной девицы танцевать. Но их срезали известием, что мальчика Рената всё-таки спасла, поэтому пусть не вовремя, но омовение своё она заслужила.

— Кто бы мог подумать, — задумчиво пробормотал Кьярваль — тот самый со шрамом. — Они сегодня снова встретятся.

— Предупредим его? — Торстейн огладил рыжую бородку и усмехнулся над прихотливостью судьбы.

— Да надо бы, чтобы глупостей не наделал, — кивнул Кьярв и двинулся в сторону княжих палат. Потом вспомнил о мальчугане и добавил: — к пацану не забыть ещё ночью заглянуть. Раны зализать, хотя бы на щеке и руках — там сильнее всего ему досталось.

— Согласен, — кивнул Торст. — Эти паскуды совсем распоясались и плюют на правила поведения в Старограде.

— Думаешь, его стоит проучить? — не сказать, чтобы Кьярваль рвался мстить за чужого ребёнка, но такого если вовремя не осадить, то ничего не поймёт.

— Да, причём не самим, а донести до главного, чтобы тот сам его наказал.

Но до Харальда они так и не успели добраться, по крайней мере, до начала представления, потому что тот до последнего сидел у князя, уже без кочевников. А потом скоренько сбегал до ветру, там же на заднем дворе ополоснулся из бочонка с водой, переоделся в свежую рубаху и пошёл в пиршественный зал, где, как только все расселись, Гирдир принялся толкать пафосную речь о дружбе народов и какие все молодцы, что здесь собрались.

Ничего особенного, но не поговорить.

— Я поднимаю этот кубок за наших гостей, — Гирдир — изрядно бородатый, немолодой, но всё такой же могучий князь махнул рукой с наполненным медовухой кубком.

Драгоценные камни сверкнули на его пальцах и на боках золотого кубка. У прочих посуда была попроще — серебряная, да и камней, украшавших её, имелось гораздо меньше.

— Благодарю за богатые дары и плодотворное сотрудничество! — демонстративно выпив кубок до дна, Гирдир потянулся к закуске, подавая тем самым пример и дозволяя остальным приступить к трапезе.

Тут же застучали столовые приборы, раздался треск разрываемых рябчиков и прочей снеди, полилась тягучая музыка — начался первый номер развлекательной программы.

Пока одни утоляли голод, вкушая почки заячьи верчёные да красную икру, бродячие артисты, а ныне звёзды Старограда и его окрестностей, поправляли последние штрихи. Гарма повязывала разбойничью повязку на левый глаз, Ольшана поправляла пёрышки петушиного одеяния, а Рената судорожно докрашивала второй глаз. Скукожившись у оконца, глядя в металлическое зеркало, что недавно приобрела на очередной гонорар.

— Ты и так красивая, зачем тебе малеваться? — не понимала этих ухищрений Гарма.

— Чтобы издалека было видно, — Рената провела финальный штрих подводки — уголёк, обёрнутый куском кожи, чтобы не испачкать пальцы, и взялась за самодельную тушь.

Холодная ванна и час отдыха подействовали на попаданку благотворно. Для пущего эффекта Гарма принесла ей медовухи, отчего у Ренаты теперь слегка кружилась голова, зато тяжёлый камень, что давил ей на грудь, значительно уменьшился. Но навестить мальчонку после выступления она обязательно хотела. И не только сегодня, но и завтра — уж больно жалко ей было пацана.

— Ты вообще как? — Гарма обеспокоенно всматривалась в лицо Ренаты. — Может, ещё мёду дать?

— Давай, — кивнула Принцесса, отчего корона на голове слегка качнулась.