Истинная история Дюны

— Слушайте меня, волчьи дети, — сказал он, сжимая кулаки и озираясь воспаленным взглядом. — Этот дерьмовый ублюдок Атридес думает, что припер нас к горам, но мы впиндюрим ему Тарутинский маневр, о котором его вонючие козлы слыхом не слыхали. Этот маневр изобрел древнегреческий полководец Кутузов, и ни одна, вы слышите? — ни одна сволочь не могла его одолеть. Так же сделаем и мы, и свернем их поганые шеи. У Кутузова в его хреновой античности всего и было, что дюжина каких-то там расшлепанных грузовиков, а у нас в руках классное оружие, и ни один говнюк от нас не уйдет!

Оратор из Харконнена был хуже некуда, и кромвелевскую речь пересказал из рук вон плохо, но дело свое он знал. Отряд в основном состоял из бангалурских горцев, подданных его тестя шейха Бен-Ассадра, бойцов умелых и так же, как и их предводитель, ненавидящих северных язычников. Две дивизии арракинских наемников так навсегда и остались в баальбекских ущельях. Совершив по горам круг, и вновь увидев перед собой равнину — всю в черных дымах, но свободную от войск — Фейд зарычал, захохотал и потом приказал:

— А вот теперь соедините меня с Главным.

Итак, утром восемнадцатого августа армия Муад’Диба тремя колоннами вышла из Панджшерских ворот. Видеозаписи со спутников, дошедшие до нас в немалом количестве, позволяют ясно судить, что эти три колонны, распределяясь по нагорью, должны были образовать два фланга и центр — правое крыло уходило на запад, вдоль предгорий, вероятно, с целью обогнуть укрепления «линии Муад’Диба», центр двинулся прямо на форты Подковы, а левый фланг пошел вдоль Защитной Стены, поворачивая к югу — по всей видимости, с целью замкнуть кольцо окружения с востока, то есть со стороны Хайдарабада.

Можно лишь догадываться (никто из оставивших какие-либо воспоминания военачальников ни словом ни обмолвился об этом), какие же конкретно задачи ставил стратегический план Муад’Диба. Очевидно, что император рассчитывал лобовым ударом выбить противника из недостроенных, как полагал Атридес, северных фортов и охватить всю группировку конфедератов с запада и с востока.

Корпус Стилгара должен был пройти еще восточнее, на Бааль-Дахар, и отрезать войска Алии от Центрального Рифта, а также, видимо, в случае необходимости, поддержать ушедший в прорыв левый фланг.

Ничего, кроме сумбура и по-детски нетерпеливого стремления как можно быстрее напасть на ненавистного врага, в этом замысле найти невозможно. Вывести толпу людей, пусть даже и очень большую, на голый каменный стол Хорремшаха, где без взрывчатки нечего и думать о мало-мальски пригодном окопе, без должного прикрытия авиации и ПВО, с минимумом артиллерии и танков, со скверно налаженной связью и снабжением, практически без резервов — и все это под бомбы и ракеты куда более технически оснащенного неприятеля, имеющего поблизости хорошо укрепленные опорные базы — подобная тактика отдает чистым безумием.

До самого конца сражения император не знал об измене Стилгара, и на протяжении трех суток непрерывно пытался связаться с его группировкой. Между тем фрименский стратег еще пятнадцатого числа, выведя свои войска через Отмели на восток, обратился к солдатам с речью, объявив, что переходит на сторону Алии и Конфедерации, после чего затворился в Хайдарабаде, готовясь к возможной обороне. Готовя различные варианты, Стилгар проделал что-то наподобие инспекционного рейда по окрестным съетчам — впоследствии это небольшая поездка вошла в официальный миф как легенда об оппозиции старого военачальника и его скитаниям по заброшенным пещерам.

Несогласованность в командовании и плохая организация, помноженные на колоссальную численность наспех собранного имперского воинства, незамедлительно породили массу нестыковок и неурядиц в духе бессмертного Гашека. Например, на видеозаписи из космоса отлично видно, как легион Салема, составлявший едва ли не треть центральной колонны, едва успев отойти на десять миль от Панджшерских ворот, по каким-то загадочным причинам неожиданно вновь повернул на север и затем, ломая строй, взял курс на запад. Дальнейшая судьба этих частей не менее своеобразна — двигаясь вдоль предгорий Гиндукуша, они как раз и столкнулись с авангардом левого фланга конфедератов под командованием Фейда Харконнена, и в итоге завязавшегося боя оба соединения очутились глубоко в северных ущельях, так и не добравшись до поля генерального сражения.

Императорскими силами в отсутствие Стилгара командовал генерал-лейтенант Памбург — тот самый Памбург, который, будучи полковником, так невежливо раскритиковал план первого Муаддибова рейда через южные отроги Центрального Рифта. Видимо, несмотря на раздражение, император признал правоту непочтительного офицера и, скрепя сердце, от великой нужды в грамотных командирах, сделал его заместителем Стилгара. Памбург, невольник контракта, отказаться не мог, и вот теперь перед ним встала неблагодарная задача вести императорскую армию на форты Конфедерации.