Истинная красота

— Пожалуйста, не прячься от меня, Эм, ты чертовски совершенна, детка.

Мой живот сжимается от искренности его слов, и я слегка улыбаюсь ему, прежде чем отпустить одеяло. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя такой красивой, какой заставляет меня почувствоваться он.

Мгновение спустя я слышу звук расстегиваемого ремня, когда он избавляется от штанов. Затем звук разрываемой обертки, и мое сердце ускоряется от волнения и предвкушения. Я чувствую, как он подходит ко мне, его обнаженное тело накрывает мое. Я шокирована, но мое сердце наполняется теплом.

— Ты уверена насчёт этого, Эм? — шепчет Райдер. — Мы можем остановиться, и я просто обниму тебя.

Я качаю головой, сразу отклоняя его предложение.

— Я уверена. Я хочу чувствовать тебя повсюду.

Я слышу, как он с облегчением вздыхает, прежде чем нежно поцеловать меня в губы. Мгновение спустя он поднимается, и я чувствую, как кончик его члена скользит в меня. Я обхватываю

ногами его бедра, и ахаю от резкого вторжения.

— О, черт! — стонет он. — Постарайся расслабиться, детка. — Я ослабляю хватку на его бедрах и дышу сквозь боль, но изысканное удовольствие наполняет мое тело. Райдер замирает, оставаясь во мне настолько глубоко, насколько возможно, давая мне время приспособиться. — Ты в порядке, Эм? — хрипло выдавливает он, в его голосе появилась тревога.

— Да, теперь лучше, просто двигайся медленно.

Он так и делает, медленно входя и выходя, наполняя мое сердце, пока он наполняет мое тело.

— Открой глаза, Эм. — Я открываю их, даже не подозревая, что закрыла, пока он не указал на это. Я чувствую, что его лицо близко к моему, и он мягко целует меня в уголок глаз. — Ты такая красивая, и ты чертовски совершенна.

Я тяжело сглатываю, неуверенность, поселившаяся в моем сердце благодаря матери, исчезает с каждым искренним словом, которое он произносит.

— Ты тоже, — тихо шепчу я. Мои руки сразу же находят его лицо, мне нужно его видеть, но впервые в жизни мне не хватает прикосновения. Я проглатываю свое негодование из-за неспособности действительно видеть его. Чтобы заглянуть в его невероятные темно-зеленые глаза, о которых я так много слышала, пока его слова ласкают мою душу.

Прежде чем я смогу остановить ее, одинокая слеза скатывается по щеке, и Райдер замирает.

— Что случилось, детка, хочешь, чтобы я остановился?

Я качаю головой.

— Впервые в жизни я злюсь на свою инвалидность. Ненавижу, что не могу видеть тебя сейчас. — У меня перехватывает дыхание, когда я пытаюсь сдержать боль.

Обхватывая мое запястье, он мягко целует меня в ладонь, а затем кладет ее обратно на своё лицо.

— Ты видишь меня, Эм, намного лучше, чем кто-либо другой. Все, что тебе нужно сделать сейчас, это почувствовать меня, детка. Просто почувствуй меня.

Я думаю о его словах и улыбаюсь. Он всегда знает, что сказать, чтобы все исправить. Пальцами я прослеживаю знакомые изгибы и линии его лица, и замечаю, что одна сторона более выпуклая, чем другая, не так, как обычно. Я тут же вспоминаю, что он был расстроен сегодня вечером.

— Райдер?

Я чувствую, как он качает головой.

— Забудь об этом, Эм, думай лишь о том, что я внутри тебя, и насколько это прекрасно…

Я знаю, сегодня вечером кто-то причинил ему боль, что, в свою очередь, ранит меня, но я стараюсь успокоить его и делать то, что он говорит, не желая, чтобы что-то испортило этот момент. Я обнимаю его за шею, чтобы притянуть его ближе, и осторожно целую опухшую часть челюсти.

— Я люблю тебя, Райдер. — Я чувствую, как он замирает, но не останавливаюсь. — Я люблю все в тебе, и думаю, что ты совершенен, — откровенно говорю я ему, зная, что раньше никто никогда не говорил ему подобного. Но им следовало, потому что это правда.

Он упирается лбом в мой лоб, и я чувствую, как его дыхание становится тяжелым.

— Никто не помешает нам, Эм. Ты меня слышишь? Ты моя! — выдавливает он и начинает властно толкаться в меня.

— Да, твоя! — задыхаясь, соглашаюсь я, потому что это правда. Впервые в жизни я наконец чувствую, что я именно там, где должна быть, с Райдером.

— Это верно, детка, и я не позволю никому удержать тебя от меня. — Его темп увеличивается и становится почти отчаянным. Я знаю, что он говорит о моем отце и неизбежных проблемах, которые нас ожидают.

Я оборачиваю ногу вокруг его бедра, желая почувствовать его глубже.

— Никогда, я никогда тебя не оставлю, несмотря ни на что, — успокаивающе шепчу я, желая, чтобы он знал, никакие действия или слова моего отца никогда не заставит меня покинуть его.

Он прячет лицо мне в шею, но останавливается. Я впиваюсь ногтями ему в плечи, и с таким же отчаянием держусь за него.

— Ох, блядь! Не думаю, что долго продержусь, детка. С тобой так чертовски хорошо.

— Не сдерживайся, отпусти себя. — Я поднимаю бедра, отвечая его безумным толчкам, мое тело теперь более восприимчиво к нему.

— Черт, — стонет он мгновение спустя, затем останавливается, находясь глубоко во мне, наконец отпуская себя. Он замирает, лежа на мне и стараясь не придавить своим весом. Я обнимаю его, пока мы дышим и размышляем о том, что только что произошло.