Истинная кровь (СИ)

Мишель тяжело перевел дух. Как же он устал в этом замкнутом круге.

- Если у вас на сегодня все – идите к дьяволу, - мрачно бросил он.

- Как скажете, братец, как скажете. Главное – не забывайте о нашем деле.

Петрунель растворился в воздухе.

Проводив его взглядом, Великий магистр задумчиво посмотрел на короля и сказал:

- А ведь этот рожденный сукой от кобеля ублюдок прав. Лгать, и в самом деле, нехорошо.

- Vae! Да не лгу я, - Мишель схватил первое, что попалось под руку на столе, и запустил в стену. Ярко зеленые осколки разлетелись в разные стороны.

- Зачем же так шуметь? Разбудишь Мари, - нахмурился Маглор Форжерон. – Но если лжешь не ты, то лжет кто-то другой. Доброй ночи, Ваше Величество.

Великий магистр отправил в рот еще один кусок пиццы и исчез вслед за своим племянником.

22 декабря 1186 года, Трезмонский замок 

- Да уж… У нас так не шьют… – протянула Вивьен Лиз после ужина, рассматривая себя в оконном отражении – зеркала у Паулюса в комнате не было. А наряд ей определенно нравился. Изумрудный котт из тонкой шерсти застегивался изящной брошью под горлом. Она покружилась влево, вправо. Покрутила в руках обруч и покрывало и отбросила их в сторону.

- Королева у вас коротышка, судя по платью.

- Не назвал бы я ее коротышкой. Но тебе виднее, - подошел к ней Паулюс и счастливо чмокнул в щеку. – А тебе идет… И все-таки здо́рово, что ты оказалась здесь. Я уж скучать начал. Ты не думай, у нас здесь тоже интересно. Вот только… - он медленно почесал затылок. – Я же здесь монах. И ты… Старая Барбара нас в покое не оставит.

- Тут все просто, - отмахнулась Лиз. – Два варианта. Либо мы ищем дыру во времени и возвращаемся домой. Либо ты перестаешь быть монахом.

- Здесь тоже вроде как… дом.

Он осмотрелся. В квартире Лиз ему нравилось, но здесь, в этой простой комнате, в которой провел несколько лет, он чувствовал себя… хозяином. В то время как там – всего лишь гостем. Но и без Лиз он быть уже не хотел. Снять с себя монашество вряд ли возможно. Тогда остается лишь одно.

- Давай искать дыру, - уверенно заявил Паулюс.

Лиз села на постель и осмотрелась по сторонам. В голове ее энергично зашевелились извилины, и она стала строить версии, где наиболее логично разыскать выход из двенадцатого века. Собственно, если основываться на эмпирическом методе исследований, то вариантов у нее не так много.

- Я точно знаю, - медленно сказала Лиз, - что дыра во времени есть в твоей комнате, хотя в прошлый раз мы ее так и не нашли. И выходит она в мой ресторан. Но зато дыра на кухне ведет в полицейский участок Кюкюньяна!

- Угу, - промычал ей на ухо Паулюс, усевшись рядом и щекоча бока сквозь тонкую шерсть платья. – На кухню лучше не соваться. Барбара нам устроит Ночь всех святых, если мы начнем там что-то искать. А если мы разбудим этого дракона, то умрем с голода.

Лиз многозначительно посмотрела на его пальцы.

- Милый, если ты не прекратишь, то окажется, что я зря надевала это платье. Не буди дракона.

- Твоих дракончиков я не боюсь. Наоборот, я их очень люблю, - бормотал Поль, пытаясь дотянуться до края юбки. Все-таки с обычной одеждой Лиз гораздо проще управляться. – И да, зря ты надевала это платье. Ночь на дворе. Идти некуда, - и бросив возиться с подолом, потянулся к броши.

Лиз облизнула губы и торопливо задергала застежку, касаясь его пальцев.

- Тебе кто-нибудь говорил, что в шмотках монаха ты смотришься очень сексуально? – прошептала она ему на ухо.

- Угу, - промычал Паулюс.

- Кто?

- Ты, - радостно воскликнул монах.

В ответ Лиз пробормотала нечто нечленораздельное и, наконец, справилась с брошкой, освобождая плечи от ткани котта. Но была ведь еще камиза! Да и черт с ней, с камизой!

«Отдам Лиз свою, - подумал Паулюс, - под коттом будет не видно». И со всей силы рванул тонкую ткань.

В этот момент раздался страшный стук в дверь и чей-то громкий плач за ней.

Лиз в ужасе посмотрела на монаха и тихо, почти с надеждой, спросила:

- В сундук?

- В прошлый раз не насиделась? – пробурчал он.

Достав из сундука плащ, протянул его Лиз и, нахмурившись, пошел открывать. Хотя это… дежа вю! переставало ему нравиться.

- Барбара, - жалобно протянул Паулюс, увидев на пороге своей комнаты старую кухарку. А на руках у нее того, кого при нем называли юным маркизом. Маркиз что есть силы кричал, но, едва завидев монаха, замолчал на выдохе, видимо оценивая новое лицо в доме. И несколько раз поморгал – в глазах ребенка не было ни слезинки. А потом снова зашелся криком.

- Кормилица захворала! – пробасила Барбара, перекрикивая ребенка. – Месье Андреас забрал ее к себе, лечить! А мне и приглядеть некогда. Все, что могу, молока ему разогреть. Пусть приучается. Брат Паулюс, будь другом, понянькай эту ночь. К утру Генриетте, уж верно, получше станет.

Паулюс взял на руки вопящий что есть мочи сверток. Он не был уверен в скором выздоровлении кормилицы, коль за ее лечение взялся Андреас. Однако деваться некуда.

- Как хоть зовут-то его? – поднял он глаза на кухарку.

- Маркиз де Конфьян его зовут! – почтительно проговорила Барбара.