Истинная любовь или тайна одного кулона (СИ)

Мне было страшно, и считай, что я нервная истеричка, которая не может поверить в своё счастье. Не могу отпустить прошлое, постоянно думаю, почему так произошло.

Виню себя.

Дай мне ещё чуть-чуть времени, совсем чуть-чуть, а завтра, ровно в семь вечера, я появлюсь в Малфой Мэноре.

Жди меня, Драко, и я приду.

Твоя Гермиона.

Он скомкал лист и, подойдя к камину, кинул в него кусок пергамента. Ему было всё равно. Он больше не будет хранить эти частички, её частички. Завтра она у него будет полностью.

***

Гермиона появилась у Малфой Мэнора без пяти минут того времени, на которое они договорились.

Девушка стояла и смотрела на эту холодную сталь — поместье, которое было кошмаром из её прошлого, окружённое коваными воротами. Символы, герб, змеи — всё это напомнило Гермионе о холодном, расчëтливым, жёстком и, несмотря на всё это, поистине опасном Люциусе.

Зажмурив глаза, она прервала дыхание, словно погружала себя в воспоминания, пыталась вынырнуть из них самостоятельно.

— Это просто вековое поместье. Зло не в стенах, зло в людях, — тихий, спокойный голос проник в неё, прошёлся невидимой струйкой, и все сомнения улетучились.

Её сердце уменьшило темп, а дыхание начало выравниваться. Гермиона резко распахнула глаза и увидела его напротив себя. Их разделяли лишь толстые металлические прутья.

Гермиона неожиданно подумала, что, возможно, это какой-то драгоценный металл или… Она резко начала мотать головой из одной стороны в другую, словно прогоняла собственные мысли. Девушка выругала себя за то, что в самый важный день она думает о происхождении этих ворот и о том, из какого материала они сделаны.

Это была Гермиона: любая деталь для неё была важной. На что бы она не смотрела — она анализировала. В этом было её достоинство, и её скрытый недостаток.

Резко она словно приказала своим мыслям замолчать и сделала глубокий выдох, вдох и выдох.

— Знаешь, это словно ты не плавала много лет и сейчас находишься в большой воде. Вот ты стоишь на мостике и знаешь, что дна нет, и ты должна прыгнуть. Сначала нырнуть с головой, а потом вынырнуть и плыть, помня, что дна нет. Это то, что я сейчас чувствую. Ты меня понимаешь?

— Дно есть всегда, просто нужно набраться сил и плыть. Ты же хорошо плаваешь? До берега недалеко. Ты, главное, плыви, Гермиона, — и он улыбнулся.

Его улыбка была для неё словно отдушиной. В ней было столько теплоты и нежности, которая обволакивала её.

Ворота скрипнули и распахнулись, Гермиона сделала несколько шагов назад, а потом, уверенно выдохнув, сделала столько же вперёд.

Одно мгновение, всего несколько секунд, и она оказалась в его объятиях.

Запах знакомый, терпкий, окутал её, а его тело согревало.

Малфой стал тёплым и очень сильным, потому что ей показалось, что ещё одно нажатие, и он сломает ей рёбра.

— Осторожней, ещё одно движение, и, мне кажется, мои рёбра треснут.

— Прости, я просто очень давно тебя не видел.

Гермиона отстранилась и посмотрела в его глаза. Драко словно искал что-то, какой-то ответ, который она должна была сейчас сказать.

Но Гермиона просто рассмеялась, звонко, по-детски, неожиданно и совершенно неуместно.

— Да, мы давно не виделись, каких-то три года. Даже больше, чем три, — и она похлопала его по плечу.

Он закатил глаза и крепко взял её за руку. Его тепло моментально разнеслось от её руки по всему телу, и Гермиона резко почувствовала невероятное притяжение, лёгкость и что-то ещё, знакомое, но давно забытое.

Она пошла за ним, рядом с ним, но немного позади. Крепко сжимая руку.

Мэнор перестал быть зловещим. Эти стены уже не действовали на неё магнетически, и она перестала думать о том, что когда-то было здесь.

«Это просто дом, его родовое гнездо, в котором он вырос. Он Драко, человек, который изменил своё будущее. Он мой Драко», — думала Гермиона.

Но войдя в само поместье, Гермионе на мгновение показалось, что Люциус, Нарцисса, Беллатриса вышли её встречать. Она увидела их образы, и, казалось, они подходят к ней. Ещё немного, и каждый начнёт истязать по-своему.

Люциус уничтожит её гневом, словно обожжёт, превращая в пепел; Беллатриса причинит боль, которая переломает ей рёбра, оголяя сердце, которое не должно любить: — «Ты не имеешь права любить его», — каждый из них говорил ей это. Беллатриса шипела, Люциус кричал, а Нарцисса молча не сводила глаз с их рук.

Драко сжал её ладонь.

— Ты боишься прошлого. Не меня. Помнишь Хижину? Вспомни нас, о чём мы говорили, о чём думали. Между нами не было прошлого. Был я и была ты. А потом каждый из нас неправильно понял друг друга. Я просто хотел, чтобы ты была счастлива по-настоящему. И чтобы ты сделала выбор, чтобы построила ту жизнь, о которой всегда мечтала. Я не хотел пятнать тебя. Я все эти годы становился лучше, с каждым днём, чтобы где-то там моя Грейнджер могла хоть немножко мной гордиться.

— И у тебя получилось. Я горжусь тобой! Я запрещала себе узнавать, как ты живёшь. Любую информацию о тебе я обрывала. Пряталась от тебя. И поэтому не знала, как ты живёшь. Если бы я только узнала, то…