Истинная пара: третьим будешь? (СИ)

— Мы поговорим обо всём этом позже! — твёрдо ответила я домоправительнице и словно отодвинула её жестом руки с дороги. Странно, но та послушалась, отошла, пропуская нас в дом. Тётка догнала меня и шепнула:

— Ишь, наблатыкалась, Юльча! Слушается тебя прислуга.

— Не прислуга она, — таким же тихим голосом ответила я. — Дальняя родственница, не обращённая.

— О как!

И тётя замолчала, что-то обдумывая. Мама озабоченно заметила:

— Говорила Верховная, что сильна эта Аксинья, как никто. Что делать-то будем?

— Подожди ты, Ленка, не ной заранее! Сейчас осмотримся, может, учуем что.

Я распахнула дверь в спальню и кивнула:

— Вот. Зеркало.

— Мда-а-а…

Тётя Фотя подошла к зеркалу, протянула ладони, словно пытаясь уловить следы магии. Мама огляделась, покрутившись вокруг себя, и произнесла:

— Вербена… Чуешь, Фотинья? Вербеной пахнет.

— Чую. И рутой. Неужто порошок пользует?

— Похоже на то.

— Порошок она использовала, — вмешалась я. — Посыпалась им и становилась невидимой!

— От оторва! — неожиданно засмеялась тётя. — Знала я, что с этой Аксиньей будет хлопот. Порошок руты и вербены слишком силён в сочетании с именным «шамшамом». Ну, девушки, чего решать будем?

— А чего тут решать, — мама одёрнула свитерок на джинсах и пожала плечами: — Надо найти что-то сильнее. Неужели мы за несколько столетий не нашли более действенных заклинаний?

Тётя присела на кровать, разгладив покрывало. Помолчала, жуя губами. Потом сказала нерешительно:

— Ну, есть ещё сила трёх ведьм. Она всяко перебьёт руту с вербеной.

— Да как же её использовать-то? Ты же одна…

Мама замолчала и шлёпнула себя ладонью по лбу:

— Всё время забываю, что сила вернулась! Да, нас теперь трое… Давай попробуем, что ли?

Тётка встала, протянула руки мне и маме:

— Ну, давайте, девушки. Я говорить буду, Юлиана мне шепнула по секрету слова, хоть и не верила в то, что пригодится. А вы повторяйте.

Я подала руки тёте с мамой, и вмиг по телу пробежала дрожь. Словно наша сила сразу объединилась, словно мы стали единым целым, и связь между нами достигла апогея. Я уловила мамин страх, тёткину тревогу, а они, видно, мою надежду на хороший исход. Поделив все эти эмоции на троих, мы внезапно успокоились все. Тётя Фотя набрала полную грудь воздуха и начала:

— Силой трёх ведьм приказываю явиться пред наши глаза Аксинье, что смуту посеяла и пришла незаконно в наше время!

— Силой трёх ведьм приказываю явиться пред наши глаза Аксинье… что смуту посеяла и пришла незаконно в наше время! — повторили мы с мамой синхронно, хотя и запнулись немного.

— Силой трёх ведьм… — завела тётя снова, и мы уже увереннее зачастили слова заклинания. Но ничего не происходило. Точнее, я чувствовала натянутую нить, уходящую куда-то вдаль, вероятно, на Чёртово городище, где сейчас была Аксинья, однако нить сопротивлялась и не желала тянуться. Видно, тётя Фотя тоже ощутила это, потому что вздохнула с досадой:

— Эх, нам бы порошка руты с вербеной… Так пока соберёшь, пока насушишь…

Да, порошок был бы кстати. Вот только Аксинья его с собой в мешочке носила, нигде не оставляла, если не сыпала при колдовстве…

Ох ты ж Великий Шабаш!

— Сейчас, погодите! — я разорвала круг из рук и бросилась вон из комнаты. Кубарем скатилась по лестнице и побежала на шум пылесоса. Сыпала, ещё как сыпала! Прямо обсыпалась с ног до головы! Хоть щепотка да осталась на мебели и на ковре. При условии, конечно, что в спальне не убирались…

— Нина!

Я схватила старшую горничную, которая энергично елозила щёткой пылесоса по большому ковру в гостиной, за локоть, и бедная женщина аж завизжала от неожиданности. Я надеялась, что от неожиданности, а не от чего-то другого…

— Нина, вы убирали мою спальню в эти несколько дней?

— Н-н-нет, — едва выговорила та, перекрикивая шум пылесоса, который забыла выключить.

— А у вас есть маленький крошкосборник?

— Эт чего такое?

— Ну пылесосик, чтобы крошки со стола убирать!

— Есть вроде как… На кухне. А вам зачем?

«Не твоего ума дела!» — вякнула тёмная сторона, но я не стала слушать её и просто бросилась со всех ног на кухню.

Крошкосборник работал на славу, хотя тётя с мамой смотрели на меня непонимающими взглядами. Я быстро обработала ковёр в том месте, где стояла Аксинья, когда ко мне постучалась Магдалена. Потом что-то толкнуло словно изнутри — покрывало на кровати тоже надо пропылесосить. И точно, немного порошка, но на две щепотки хватит. Выключив аппарат, я высыпала на ладонь горстку порошка, перемешанного с пылью. Пересыпала, сдувая серые крупинки, и торжественно протянула тётке:

— Вот! Рута и вербена!

— Хитра, Юльча! — хором восхитились мама с тётей, взяли по щепотке порошка и снова протянули мне руки.

— Силой трёх ведьм приказываю явиться пред наши глаза Аксинье, что смуту посеяла и пришла незаконно в наше время!

В перламутровом блеске порошка неясно мелькнул силуэт женщины, скрылся, снова проступил, и мы с утроенной силой повторяли и повторяли слова заклинания, пока перед нами не предстала Аксинья собственной персоной — злая, растрёпанная и в моём синем платье. В моём платье!