Истинная пара: третьим будешь? (СИ)

Меня вдруг начали терзать смутные сомнения. Сейчас моя матушка напомнила Аксинью, которая за свою землю боролась с захватчиками. Уж не она ли завещала никогда никому не отдавать лес? Нет, стоп, нестыковочка. Мы же отправили Аксинью обратно, наказав ей всё забыть. А проблемы с Хортовыми начались как раз из-за неё, когда один неуёмный кошак решил взять силой то, чего хотелось, но не давалось. Так при чём тут земля и капища?

Дверь распахнулась, словно в неё пнули ногой, и в спальню влетела запыхавшаяся Магдалена. Мы втроём с немым изумлением уставились на домоправительницу, особенно я. Ибо никогда ещё не видела её в таком раздрае. У Магдалены даже причёска растрепалась в двух местах, а это, насколько я понимала сию даму, вообще явление неприемлемое ни при каких обстоятельствах!

А потом домоправительница изумила меня вконец. Она заломила руки и возопила:

— Юлия Николаевна! Дорогая моя! Как хорошо, что вы вернулись! Помогите же скорее!

Проглотив язык в первый момент, я усилием воли достала его из желудка и пробормотала:

— А что случилось?

— Они все заболели! Все! Это же ваша мама, да? Добрый день, приятно познакомиться, правда, при таких обстоятельствах… Но дело действительно не терпит отлагательств!

— Да что произошло-то? — вмешалась тётя Фотинья. — Помер кто или…

— Буквально при смерти! Все!

— Кто все?

— Хозяева! Все!

— Все, хорошо, все больны, мы поняли, — ответила я, поднимаясь. — Отчего? Может быть, вызвать «Скорую»?

— Юлечка Николаевна…

Я снова чуть было не плюхнулась на жопу от такого обращения, но мужественно вынесла удар.

— Ну, вы же понимаете прекрасно, что МЫ не болеем! Мы, существа. Не болеем. А если болеем, то смертельно. И не все сразу!

— Аксинья, — хором сказали мама с тёткой, переглянулись, а потом тётя взяла всё в свои опытные руки матриарха:

— Ведите!

Следующие три часа мы трое превратились в квалифицированных знахарских медсестёр. Семейство Хортовых явно отравилось. Валялись все: Витольд с Аллой, Ромео с Настей и даже дети в своих постелях. Прислуга, полностью здоровая, металась между больных, убирая следы расстройства желудка, проявлявшиеся с обеих сторон пищевого тракта. Ну, понятно, да? Моя тётка-травница сразу побежала исследовать остатки ужина и завтрака, мама заняла мою лабораторию, перебирая все возможные ингредиенты для противоядия. А я пыталась оттащить Валеру от очага заражения, потому что мы не знали — передаётся ли отравление через контакт. Мой истинный всё хотел прорваться к близнецам, но, хоть меня и радовало отсутствие интереса к законной жене, пришлось удерживать его не только объятиями, а и магией. Вместо особняка я привела его в лабораторию над гаражом.

Тётя Фотя перебирала тарелки и кастрюльки, капая в каждую из тёмного флакона. Видимо, получалось плохо, потому что она слишком часто поминала самок собаки и Великий Шабаш. На диванчике тряслась, обливаясь горючими слезами и колышась всем своим огромным телом Анна Никитишна, а мама успокаивала её:

— Ну, разумеется, все понимают, что это не ваша вина! Не беспокойтесь, мы знаем, кто отравил семью… Выпейте водички…

— Ну, что тут? — спросила я взволнованно, следя за руками тётки. Та откликнулась:

— Байда! Эта зараза добавила обманок, чтобы точно никто не изготовил противоядия.

— Неужели ничего нельзя сделать?

Валера взвыл от отчаяния, но тётя Фотинья рявкнула:

— Без истерик! Разберёмся! Юлия, подключайся!

Я растерянно огляделась. С Аксиньей я общалась немного больше, чем остальные, но как понять, что она задумала и как осуществила? Она сидела здесь, в лаборатории, читала книги и замышляла против меня, против семьи… Как? Как именно?

Стоп!

Книги!

Я бросилась к кофру, где были сложены мои учебники, конспекты и пособия. Перерыв их, схватила ту, которую искала, и протянула тётке:

— Вот. Тут должны быть и яд и противоядие!

— Ого! — только и сказала тётя Фотя. А я вздохнула — сама, своими руками подсунула убийце орудие убийства…

Тётя прищурилась, повела ладонью над обложкой и произнесла:

— Книга мёртвая, оживи, что читала Аксинья, яви.

Страницы послушно трепыхнулись, перелистываясь, и книга раскрылась на части отравляющих растений для кошачьих оборотней. Тётка приблизила страницу к глазам и воскликнула:

— Шабаш, вот оно! Я совершенно забыла о чёртовом рододендроне! С живокостью то самое и получится! Судороги и рвота… Сейчас, сейчас… Противоядие сварим… Правда, для него нужно двадцать четыре часа!

— У нас нет столько времени, — подала голос мама. — Они не протянут сутки, тем более дети…

— Сделай что-нибудь! — схватил меня за руку Валера, стиснул так, что стало больно. Я зашипела на него:

— Мы работаем над этим! Тётушка, соль!

— Что — соль?

— Аксинья говорила, что соль — катализатор. Она ускоряет процесс варки зелья.

— Ты веришь ей?

— Нет. Но когда она говорила мне об этом, мы ещё были в нормальных отношениях, — усмехнулась я и протянула солонку: — Попробуйте, мы ничего не теряем…

— А, шабаш с ним! — махнула рукой тётка. — Давай!

Эпилог, как без эпилога?