Истинная руна

— Всем не на что. А вот знаешь, какой есть вариант? — господин присел рядом по-турецки, прямо в подозрительно густую лужицу. — Скоро катер придет к палаточке в парке, надо разгрузить. Абдулло дает три сотни на катер. А там упаковки эти… Ну, штук двести. Я бы один, да очень долго, а выпить хочется. Абдулло авансом не платит.

— В парке?.. — Павел прикинул, что до утра еще порядком времени, а на новый мир интересно хоть немного посмотреть. — Это не далеко?

— Да нет, ярдов двести. Ну ты ж крепкий парень? Справимся за часок?

— А упаковка — тяжелая?

— Что, не знаешь, какие упаковки бывают? — господин изобразил что-то в воздухе. — Не замерзнешь, хотя и не так, чтобы надорваться. На часок всех дел, и по сто пятьдесят рваных на рыльце. Пошли.

Санкт-Петербург-1

3 октября, утро

Старшие темных проволынили Ник-Ника без малого сутки, он просто с ног падал от усталости. То этот ненормальный Бухаил подсовывал всякие бумажки, то Решето вдруг выдвигал новые условия. Бумажки переписывались от руки, тем самым нахальным гномом, а он и не думал спешить. Подписываться на всем надо было кровью, и ушло ее, по приблизительным подсчетам хоза, не менее литра. Наконец со всеми формальностями было покончено, и тут Ник-Ника ждала еще одна нечаянная радость: со стороны Ведомства Тьмы помогать искать бродника отрядили все того же гнома.

— Он смышленый! — хихикал Бухаил. — Лучший сыщик!

Теперь они с Агши шли по грунтовке в сторону Петербурга, и Ник-Ник поминутно проверял, не пересечены ли еще Границы Власти. Гном семенил сзади, на разговор не напрашивался. Наконец Ник-Нику надоело молчание.

— Как тебя…

— Агши.

— Агши, далеко еще до города?

— До Границ? — уточнил гном. — Это тебе виднее, мне-то неинтересно.

— Неинтересно? А если тебя тут застукают? В зоопарк свезут.

— Нет, это Петербург-1. Тут нас знают и уважают… Чуть за город — и наша власть начинается.

— Ну да, отключили электричество — и расплодилась нечисть, — сплюнул Ник-Ник.

Гном только засмеялся. Вскоре показалось человеческое жилье. Деревенька выглядела брошенной, и только в ближнем к дороге доме из трубы вился дымок.

— Корчма, — пояснил Агши. — Терпим этого человечка и семью его, а уж он старается…

— Вот морозы пойдут, из городов народ так и брызнет во все стороны. Жрать-то особо нечего стало.

— А что ж раньше не брызнули? Нашел время: зимой в лесу корм искать! Народец бы и летом пошел, да не уйдешь в эту сторону далеко: тут мы ждем. Хотя идут понемногу, вот через эту корчму и идут. С весны исправно корм получаем, на то и корчма, верно?

Ник-Ник опять сплюнул. За своими заботами он не слишком следил за развитием ситуации на этом плане. Хотя действительно странно — заводы понемногу вставали уже год, но первую зиму как-то прожили. А почему летом не разбежались горожане — кто их поймет, людишек… Вроде как диктатура тут экологическая. Хозам это все равно.

Корчмы Ник-Ник не помнил и только теперь сообразил, что пришел сюда другой дорогой. Вот что значит оказаться за Границами Власти, потерять магические способности… Действительно, беспомощнее любого человечка. Хоз вспомнил обидные слова Бухаила и поморщился: там, на верхнем для себя плане, приходилось бегать с мелкими поручениями у «старших товарищей», ждать случая отличиться. Но пока все складывалось наоборот: позарившись на обещания Александры, Ник-Ник связался с этой московской сучкой, думал легко ее обхитрить и выйти перед своими героем. Как бы не так — Александра оказалась слишком глупой, и сама спалилась, и Ник-Ника едва не погубила. Теперь, даже отыскав этого чертова бродника для Феропонта, Ник-Ник в лучшем случае заслужит прощение. А хотел — дорогу к зеркалу на еще один план, на седьмой. Еще одна жизнь, полная могущества. Правда там, выше, пришлось бы начинать все сначала…

— Зайдем? — предложил Агши, когда они поравнялись с корчмой. — Ты вроде едва ноги волочишь, а вес-то немалый.

— Нет, мне в город.

Добраться бы до Границ Власти… Там через мгновение Ник-Ник снова станет бодр и свеж, исчезнут мозоли на ногах, в животе перестанет урчать. Осталось совсем немного.

— Смотри, сегодня целая семья! — хихикнул гном.

У корчмы играли дети, два мальчика и девочка, чуть в стороне стояла городского вида бабуля и подозрительно поглядывала на путников. И правда: один огромный, волосатый, в рваном черном плаще, цепях да перстнях, а второй тщедушный, крохотный, одет неброско и бедно.

— Корчмарь их подкормит и дорожку покажет. А там уж встретят.

— Почему не здесь?

— Потому что слухами земля полнится. Откуда берутся — не поймешь, а только пройдет о корчме дурная слава, и не будет путников. А пока тут чисто. Вот дальше по дороге этих беглецов ждут с нетерпением… Ник-Ник, я тебя спросить хочу. Как ты будешь бродника искать?

— Я?.. Нет, это ты должен найти бродника, а я тебе помогу, чем смогу. Вот когда придет пора всерьез за него взяться, тут уж посторонись, дальше я сам.

— Ты сам? — почему-то усомнился Агши. — Ладненько, хорошенечко. Что ж, значит, я буду искать… Подскажи хоть, где.