Истинная руна

Время пришло. Воспользовавшись заготовленной из простыней веревкой, Гриша связал бывшего хозяина, больше стараясь не обездвижить его, а облегчить транспортировку. В любой момент из Дворца мог явиться какой-нибудь Лориклаксоз, блэро в седьмом поколении, и медлить не стоило. Гриша набрал побольше воздуха и нажал зеленую кнопку. Окно появилось посреди комнаты — заключенное в черную, блестящую рамку, оно висело в воздухе. За окном гнулась под сильным ветром зеленая, совсем земная трава! В комнату, наполненную выхлопом Ийермуска, пахнуло свежестью. Гриша кортиком постучал по рамке, нашел ее вполне прочной и, не колеблясь, потащил к окну сириусянина.

Москва-1

3 октября, утро

Коля и Костя сидели на подоконнике, со всем возможным подобострастием глядя на командира. С улицы доносился скрип первых переполненных экипажей, едва слышный сквозь ругань пассажиров. Доставалось правительству, отменившему почти все достижения науки и техники как вредные для экологии. Миша, кель-фатх-шуршур двоедины, по имперскому регистру БЧР130163-65у, размышлял.

— Что-то вы не то натворили, мясо. Странный ход приобрели мои мысли, — сказал он наконец. — Впрочем, измены Сириусу не замечаю. Первый приказ: Костя, продавай эту халупу. Прямо сейчас.

— Кому?.. — изумился булочник.

— Не обсуждать! Продать дорого, к ужину, кому угодно, за золото. Расчет наличный, немедленно.

— Дорого не выйдет…

— Не обсуждать, мясо! Марш. Теперь ты, первый расходный.

Обладатель воинского звания, ниже которого стояли лишь киборги и прочая лишенная воли шелупонь, соскочил с подоконника и вытянулся.

— Ты, Коля, пойдешь искать гнома Агши. Помнишь такого? Зарекомендовал себя как сочувствующий делу Сириуса.

— Слава Императору!

— Безусловно. — Кель-фатх-шуршур вытянул из пачки одну из ужасных нынешних сигарет и дождался, пока подчиненный поднесет огня. — Поиски начнешь с района бывшей «Щукинской», помнишь парк? Там Нечисть может дислоцироваться и до сих пор, надо проверить. Осторожно опроси местное населения на предмет его знания о сорвавшемся Вторжении. При обнаружении объекта попытаешься его завербовать, в крайнем случае — бей несильно по башке и тащи сюда. Если до ужина не успеешь выполнить приказ, прибудешь на доклад и наказание. Марш.

— Слава Императору! — Уже в дверях Николай обернулся. — А когда ужин?

Командир сморщился.

— Дурацкие вопросы отставить! Исполняй.

Задача перед кель-фатх-шуршуром стояла сложная: остатки вверенного ему подразделения рисковали в самое ближайшее время погибнуть от голода. На первом плане власти совсем взбеленились, даже электричество собирались через месяц отключить окончательно.

«Хорошо, что я живу на третьем этаже, — некстати вспомнил Миша. — Впрочем, больше уже не живу. Квартиру тоже надо реализовать, таким образом обеспечить первичное финансирование условных семей личного состава и, используя легенду „командировка“, скрытно отвести часть в богатые сельскохозяйственными продуктами районы. В качестве таких Москва-0 представляется наиболее привлекательной в силу полученной во время Вторжения информации о…»

— О чем? — сам себя спросил Миша и постучал по левому виску, прогоняя звездочки. — О том, что в Москве-0, как на всем нулевом плане, цивилизация катится под откос. Однако жратвы пока хватает, и до подхода основных сил Сириуса можно продержаться. Местное население отличается низким уровнем развития и, как следствие, не замечает вторжения чужаков, не сопровождаемого боевыми действиями. Выделить следующее предложение… — Миша набрасывал в своем полимерном уме черновик будущего доклада высокому руководству. — Выделить и подчеркнуть: «Отсутствие ярко выраженной агрессивности — что это, как не признак величайшей культурной деградации? Что это, как не вопль к звездам тупиковой ветви первичного разума: приди и возьми меня, Сириус! Конец записи. Хорошо вышло, за это можно и очередное звание схлопотать!»

Довольный биорг прошелся по булочной, надеясь отыскать что-нибудь съедобное, но за завтраком, состоявшим из остатков ужина, сириусяне доели все. Теперь остался только слабый аромат свежего хлеба, много лет выпекавшегося здесь Костей.

— Идиотский мир. Да и вся планета идиотская! — Кель-фатх-шуршур вернулся за стол, потушил сигарету. — Надо бы в перспективе отсюда как-нибудь… Но ведь без старшего по званию нельзя. Приказа нет. От Армии Вторжения остались только мы.

Зазвонил телефон — в продуктовых магазинах связь еще работала до особого распоряжения правительства. Миша не отказал себе в удовольствии снять трубку.

— А булочной больше нет! — сладким голосом сказал он. — Ищите хлебушка в другом месте. Слава Императору!

— Слава Императору! — ответил сухой мужской голос и длинно выругался.

Этого языка Миша не знал, биоргам Вторжения он не требовался, но пахнуло родным. Сириш — великий язык, на котором иногда ругается сам Император! Кель-фатх-шуршур вскочил, опрокинув хлипкий стол.

— Я вас слушаю!

— Слушай, мясо, внимательно слушай! С тобой говорит Керменштекз, блэро в седьмом поколении, Командующий Армией Вторжения!