Истинная руна

— Потому что ты — не тот, для кого оно сделано. Этим себя и выдал, — глубокомысленно заметил пень. — Так что, желтоглазый, Ведомство Тьмы знает о тебе многое. Теперь. И как проглядели?.. Ох, ну ладно. Раз тебе девка не нужна… Зинаид, да захлопни уже пасть! Видишь — она задохнется сейчас.

Голодный и оскорбленный в лучших чувствах вампир прикрыл рот. Весь день его били, оскорбляли, унижали… И не кормили. Давно уже не кормили — Император не любил баловать своих солдат.

— Где перстень, Белка Чуй?

— А зачем он вам, извините? — осмелился встрять Максимович. — Я его помню. Перстень как перстень. Можете еще таких наделать. Нарисовать вам Истинную Руну?

— Ох, умник безголовый… — Пень, тяжело шагая на корнях, приблизился к Белке. — Бродник, где перстень? Не жалко девку, тебе буду руки-ноги отрывать, пока не скажешь.

— А вот не скажу! — заупрямился Белка. — Раз ты про меня много знаешь, то вот еще знай: я упрямый!

— Ну видал я и не таких упрямых…

Тем не менее Решето прикрыл глаз и вроде бы задумался. Максимович, на которого никто не смотрел, прикинул свои шансы на спасение. Нет, не успеть добежать до ручья, слишком далеко ушли. В рюкзаке, среди прочих принадлежностей научных изысканий Максимовича, лежала склянка с чрезвычайно горючим веществом. Если нашарить ее и швырнуть в Решето… Нечисть бессмертна, но вывести Старшего из строя можно на значительный период. Остальные, наверное, кинутся помогать. Или — нет? Он сбросил рюкзак на землю и уселся рядом, утирая пот. Лешие и русалки только сверкнули глазами в его сторону.

— Идти нам все равно некуда, — вдруг сказал Белка. — Приютили бы? Нам бы отдохнуть, подхарчиться. Как говорится, сперва накорми да баньку протопи, а уж потом и разговор…

Решето открыл глаз, скептически осмотрел Белку сверху донизу.

— И давно у вас так говорится? — спросил он, сделав ударение на «у вас».

— Какая разница? Ну не посреди леса же нам торчать? — Бродник обернулся к приятелю. — Вон, у друга моего от усталости совсем мозги отключились, молчит. А ведь это величайший ум! Он первым заметил, что Петли Реальности стягиваются. Первым сосчитал, где они стянутся.

— Ну так уж и первый… — усомнился Решето. — Ладно, будь по-твоему.

Неподалеку послышался треск, закачались верхушки деревьев. Что-то большое продиралось через лес. Когда Галя увидела избу на курьих ножках, то почти не удивилась.

— Располагайтесь, — пригласил Решето и снова закрыл глаз.

Москва-0

4 октября, день

Ийермуск придерживал дверь, когда Гриша заносил пакеты в подъезд. Это оказалось единственной оказанной сириусянином помощью. Нести пиво, колбасу, хлеб и прочие немудреные продукты первой необходимости семипалечник категорически отказался, мотивировав очень просто: «А пошел ты!» Сопутствовал Ийермуск программисту-надомнику лишь ради первичной разведки местности. Нулевой план ему скорее понравился: в меру загаженная окружающая среда, обилие продуктов в магазинах и отсутствие прикрывающей их артиллерии. Похоже, тут совершенно не готовились к вторжению с Сириуса… Странно — целая армия пыталась сюда прорваться с первого плана, а аборигенов даже не предупредили. Вот что значит начинать войну без объявления — всегда можно еще раз попробовать, если сразу не получится. Коварство вещь благая, Императором и Семьей весьма одобряемая.

— Блин! — Гриша едва не выронил пакет с пивом на лестнице, когда сверху сбежала всклокоченная девица. — Глаза-то есть?!

— Вякни еще, и у тебя глаз не будет, чмо!

Алла не оборачиваясь подбежала к распахнувшейся ей навстречу двери спецквартиры хозов Северо-Западного плацдарма и исчезла. Громко хлопнула дверь. Ийермуск, стоявший рядом, видел, что навстречу Алле никто не вышел.

— Автоматическая дверь! — сообщил он Грише. — Тут что располагается?

— Что надо, то и располагается… — проворчал поднимающийся Гриша. — «Гадальный салон госпожи Мананы». Только вывески что-то нет. Соседи, наверное, содрали. И правильно сделали: шляются вечно бабы заплаканные… Ты идешь, сверхсущество сверхленивое?

— Твой сарказм даже не смешон.

Семипалечник поднялся по лестнице и надавил на кнопку дверного звонка. Естественно, никто не открыл. Приди гости чуть раньше, им пришлось бы встретиться с Аллой, оставленной в Гришиной квартире подозрительным Войцеховским. Но у хозы появились срочные дела этажом ниже.

— Пашка в туалете, что ли, застрял? — нервничал Гриша. — Я тоже хочу. Слушай, не стой столбом, не на Сириусе! Звони еще, потом подотрется.

Сириусянин вовсе не стоял столбом: он уже выудил из пакета упаковку сырокопченой колбасы и внимательно ее рассматривал.

— Ты уверен, что это можно есть без вреда для здоровья?

— Звони, я тебя прошу! — У хозяина квартиры обе руки были заняты. — Неприлично в моем возрасте в штаны писать!

— Странные у вас представления о приличиях, — удрученно покачал головой семипалечник, но все же позвонил еще раз. — Жить и позорить собой Вселенную — можно, а в штаны писать нельзя. Можно подумать, что ваши штаны — нечто особенное! А если бы тебе Император приказал не писать, что бы ты делал?