Истинная руна

— Но мои дети! — Элизабет схватила Ояму за плечи. — Мои дети! Я тут — ради них! Дети на нулевом плане. Я сейчас должна пойти к Войцеховскому и доложить все, что знаю. Иначе мои дети будут в опасности, у хозов длинные руки. Пусти меня!

— Да пожалуйста, — Ояма отступил в сторону. — Позволь только находиться рядом с тобой, вот и все. Помни, что время идет.

— Мои дети! — снова вскрикнула Бетти.

— Хорошо, хорошо!

Ояма отступил в сторону, и хоза пошла по улице дальше. Магазин готового платья, магазин лошадиной сбруи, харчевня, кузница… Все менялось на глазах. С тех пор, как во всем мире на первом плане приняли пакет экологических законов, человечество деградировало год от года. Скоро уже и лифты в домах не будут работать — экономия электричества… Бетти все же не выдержала, оглянулась. Ояма стоял на тротуаре, спокойно глядя ей вслед.

«Не отстанет, сволочь!» — подумала она.

Они никогда не отстанут. Они хотят вернуть ее домой. Но дети… Сколько ни говори, что мир — игра, а дети, рожденные в нем, навсегда останутся твоими детьми. Более того, это все же не игра. И чтобы в этом убедиться, достаточно пожить здесь.

— Ояма! — Бетти остановилась. — Ояма! Ты же знаешь, что все очень серьезно! Более чем серьезно! Здесь не игра!

— Ну вообще-то да, не игра. Просто чужой мир, нас не касающийся. Так или иначе, это не важно, Бетти! Тебя ждут. Меня послали за тобой, и я буду ждать тебя столько, сколько понадобится.

— Тогда жди всю жизнь! — вскипела Элизабет.

— Не думаю, что мне понадобится столько времени!

Ояма стоял посреди улицы. Накрапывал дождь. Черные, мокрые волосы, спокойные узкие глаза. Он напомнил Бетти того мужчину, которого она оставила давным-давно. Но нет, не он. Просто человек, которого он купил. Или он… Как разобрать?

— Кто ты, Ояма?

— Хороший вопрос! — воскликнул Ояма, перекрывая грохот уличной телеги. — Отличный вопрос! А кто ты сама такая, Бетти?! Как выглядит на самом деле твое лицо?! Как выглядит твоя фигура!? Ты сама-то это помнишь, хоза?!

— Ты тоже хоз!

— Ради тебя!

Дождь полил с такой силой, что Бетти пригнула голову и шагнула в подворотню. Конечно, не стоило труда сделать пару пассов на втором плане, и над головой возникло бы магическое подобие зонта. Восстановилась бы сама собой прическа, высохла одежда. Но там, на втором плане, Бетти сейчас находилась в Санкт-Петербурге, в другом городе. Границы Власти городов, будь они прокляты! Зато ее не найти. Она пошла в глубь двора, но Ояма нагнал.

— Бетти, я не зря форсирую события. Все очень плохо. Мир рушится, планы путаются, все только об этом и говорят. Хозы теряют власть — их магия действует теперь не на те планы, что обычно, они в панике. Попробуй — и ты сама убедишься! Бетти, надо возвращаться.

— Я не могу! — не оборачиваясь, ответила Элизабет. — У меня здесь дети, здесь моя жизнь. Уходи к тем, кто тебя послал.

— Ты не понимаешь! — Ояма догнал ее, схватил за плечо и рывком развернул к себе. — Совсем не понимаешь. Дело не в том, чтобы вернуть тебя. Я должен спасти тебя. Все рушится! Этот мир не спасти. Уйдем домой. Есть способ. Надо только вернуться…

— Мои дети! — снова повторила Бетти. — Мои дети на нулевом плане. Я все понимаю, а понимаешь ты или нет — мне все равно. Я не уйду. Если они погибнут, я погибну вместе с ними. Да, в Архиве чепуха. Но для меня это ничего не решает. Уходи сам, пока не поздно.

Ояма остановился. Элизабет прошла дворами и оказалась на параллельной улице. Дождь, словно нарочно, приостановился. Она пошла вверх по мостовой, стараясь широкими шагами как можно быстрее отдалиться от Оямы. Он человек другого мира.

— Сука… — сказал за ее спиной посланец. — Просто тупая сука. А что делать? Контракт есть контракт.

Ояма зашагал вниз, к реке. Он полагал, что сдаваться еще рано, хотя выиграть с первой раздачи не получилось. Немного, очень немного времени. Но оно еще есть.

«Найду Истинную Руну — буду в шоколаде. Не найду — спрыгну с поезда!»

Дождь снова усилился. Портилась погода на первом плане. Да если бы только на первом! Во всей Москве погода стала дрянной.

1056-й план

4 октября, вечер

— Значит, здесь и живут атланты? — сделав как можно более сочувствующее лицо, переспросила Александра. Она знала, что с женщинами надо именно так, лицом. И немного голосом. — Это все, что осталось от вашей империи?

— А нам больше ничего и не нужно. Только ты не совсем поняла… — Фаина подошла к титану и налила себе в стакан еще кипятка. — Не совсем поняла, дочка… Я сказала, что я атланта. Но это не значит, что я всегда ей была. Атлантами не рождаются, Александра. Ими становятся.

Хозы сидели совершенно подавленные, лишь бродник веселился, раскачиваясь на пружинном матрасе. Тото нравилось, что хозы грустят. Бродники их не любят.

— Фаина, а когда ты стала атлантой? — спросил он, чтобы утвердить свое торжество.

— Когда поняла, что отражаться дальше не стоит… Поняла бы раньше — не попала бы сюда. Один материк, больше похожий на остров, одна погода, в небе ни одной звезды… Даже луны нет, — перечисляла Фаина, загибая пальцы. — Тогда и поняла: все. Я отказалась от всех отражений.