Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Альфред Нойес в возрасте 21-го года опубликовал свой первый сборник стихов «Ткацкий станок времени» (1902), который получил похвалу от таких уважаемых поэтов, как Уильям Батлер Йейтс и Джордж Мередит. В течение следующих пяти лет Нойес выпустил в свет еще пять поэтических сборников. В своих ранних работах он утверждал, что стремится «следовать за беспечными и счастливыми ножками детей обратно в царство тех снов, которые…есть единственная реальность, ради которой стоит жить и умереть; эти прекрасные мечты или причудливые проказы». Его ранние произведения часто вызывают прихотливые, сказочные эмоции, его поздняя поэзия всё чаще имеет дело с религиозными темами. Нойес – литературный консерватор, придерживающийся традиционных поэтических стилей: его поэмы и стихотворения романтичны, цветисты и немного сентиментальны. Он был известным критиком модернистских писателей, особенно Джеймса Джойса. Точно так же его работу в это время критиковали за отказ принять модернистское движение. Как и Киплинг, Нойес писал отличные стихи, но они не всегда были высокой поэзией.

И всё же многие произведения Нойеса являют необычный метрический диапазон. Он – повествовательный поэт, рассказывающий живую историю, полную очарования прошлого, с удивительным юмором и музыкальностью. В своих лучших произведениях, например, в «Разбойнике», одной из самых известных своих баллад, Нойес демонстрирует своё умение рассказчика, напоминающее нам о двух поэтах, оказавших на него самое большое влияние: Вордсворте и Теннисоне. Во многих стихотворениях Нойеса есть что-то по существу прекрасное, их тонкий и чистый поток всегда приятен на вкус, но редко удовлетворяет. Дерек Стэнфорд в статье «Поэтическое достижение Альфреда Нойеса» (1958) отмечает «полихроматические свойства визуальных образов» поэта, а описание событий в его балладе сравнивает с краткостью и сжатостью кино».

Назад, обезумев, он скачет, и небу проклятия шлёт,
Дорога клубами пылится, направлена шпага вперёд.
Кровавые шпоры сверкают, камзол – как вишнёвый сок.
От пули он пал на дороге,
Упал словно пёс на дороге,
Лежит он в крови на дороге, у горла из кружев пучок.

Нойес был склонен к некоторому романтическому упрощению. Но эту опасность успешно преодолела его баллада с чётким ритмическим движением. Несмотря на ограниченность темы, в «Разбойнике» сохранена поэтическая сила – в резком, быстром и графическом повествовании. Во многих его произведениях разбросаны восхитительные образы, которые встречаются и в призрачном «Тумане в низине», и в лирической «Японской серенаде».

Александр Лукьянов

Франц Винтерхальтер. Портрет королевы Виктории в свадебном платье. 1842. Версаль, национальный музей, Франция.

Уильям Блейк [1] (1757–1827)

Из сборника «Песни опыта» (1794) Тигр

Тигр! О, Тигр! Огонь и блеск
Озарил полночный лес;
Кто задумал изваять
Этот ужас, эту стать?

Где, в глубинах или в выси

Глаз твоих огонь родился?
Как на крыльях он взлетел?
Кто огонь схватить посмел?

Чье скрутило мастерство

Жилы сердца твоего?
И оно забилось вдруг
Посреди могучих рук!

Кто ковал рукою властной

Мозг твой в кузнице ужасной?[2]
И клещами, что есть сил,
Злобный дух туда вложил?

Когда ангелы метали

Копья с Неба и рыдали[3],
Улыбался ль твой Творец!
Кто и Агнцу был Отец![4]

Тигр! О, Тигр! Огонь и блеск

Озарил полночный лес.
Кто решился изваять
Этот ужас, эту стать?

Уильям Вордсворт [5] (1770–1850)

Из сборника «Лирические баллады» (1798) Каторжник