Истинно арийский попаданец

Потом внимательно и оценивающе посмотрел на Микояна и продолжил — Теперь, раз этот вопрос можно считать решенным, все, кроме товарищей Зверева, Берия и Гесты могут быть свободны.

Геста сначала молча посмотрел, как Микоян, вокруг которого сразу образовалось свободное, перемещающееся вместе с ним пространство, похожий на сомнамбула проследовал к двери кабинета, потом повернулся к Генсеку и взглянул на его лицо с прищуренными глазами и сжатыми в ниточку губами.

…Мда…!!

После того как "освободившиеся" участники совещания вышли, Сталин несколько раз предельно сосредоточенно прошелся по кабинету.

Ну что ж — сказал он, неожиданно посмотрев в упор на стоявшего навытяжку Зверева — я думаю, все участники этого совещания сделают необходимые выводы.

Не правда ли, Арсений Григорьевич!?

Министр финансов осипшим голосом ответил — так точно товарищ Сталин. Мы немедленно начнем необходимые проверки и дадим широкий общественный резонанс выявленным фактам злоупотреблений.

Сталин покосился на сразу поскучневшую физиономию Гесты и поправил — Проверки нужно произвести обязательно, а вот оценки результатов проверок должны выполнять только соответствующие органы. Правительство подумает над этим вопросом. Никакой охоты на ведьм быть не должно.

А теперь давайте перейдем к тому вопросу, из-за которого я вас вызвал — оценки состояния на сегодняшний день и перспективы развития космической программы.

Товарищ Зверев, насколько полно осуществляется финансирование советской составляющей космической программы?

… На сегодняшний день осуществляется финансирование всех плановых запросов участвующих в проекте организаций, хотя я хочу заметить, что нагрузка на экономику страны от такого проекта очень велика, и я бы порекомендовал, во первых, переложить часть финансирования нашей составляющей проекта на зарубежных партнеров и, во вторых, привлечь к реализации такой престижной для страны задачи народные деньги.

Переложить на партнеров финансовые проблемы с закрытой от них части проекта нереально — они немедленно потребуют предоставления для них дополнительной технической информации, а это не желательно.

Поясните, пожалуйста, вашу мысль об участие народа в реализации этой задачи.

… Можно наладить выпуск целевых облигаций внутреннего займа и ввести для партийных органов разнарядку по их распределению среди населения.

Сталин посмотрел на Гесту и поморщился, явно вспомнив, что то очень неприятное.

Выпуск целевых облигаций внутреннего займа, с соответствующей агитационной работой, можно провести, но разнарядка и любые перегибы в этом вопросе должны быть исключены.

Мы, на сегодняшний день, включая активы в наших зарубежных предприятиях, имеем достаточное товарное наполнение рубля, для решения этого вопроса другими способами.

Конечно, подстегивание ажиотажного спроса на товары не первой необходимости не соответствует нашей государственной идеологии, но ведь имеется и другой путь — товары, которые не только существенно облегчат жизнь советского человека, но и будут иметь серьезный, народнохозяйственный эффект.

Мы можем начать целевую продажу домашних и хозяйственных рефрижераторов, малой механизации или универсального транспорта для сельских районов и наконец, провести внутренний заем на цели жилищного строительства, с погашением не менее десяти процента этого займа ежегодно в виде сданного участникам жилья, с проведением публичной лотереи.

Геста добавил — Можно открыть накопительную программу для желающих улучшить свои социальные условия, с государственной составляющей, которая увеличивается по мере увеличения срока накопления.

Сталин кивнул — Да это тоже неплохой вариант.

На сегодня вы, товарищ Зверев свободны и я ожидаю в течении недели ваши более продуманные рекомендации по внутреннему займу.

Зверев направился к двери, напряженно размышляя: насколько он может оказаться втянут в "дело Микояна"; как понимать слова Сталина "на сегодня вы свободны" и представляет ли для него опасность неожиданное выступление Вознесенского на этом заседании.

В любом случае, решил он, нужно дать максимальный приоритет этой новой зауми, "космической программе" и по возможности избегать конфронтации, по финансовым вопросам, с органами и с этим непонятным испанцем.

После ухода министра, Сталин повернулся к Гесте — ты зря вздрагиваешь, никто не позволит снимать с людей последние штаны, если нет крайней необходимости. Я много думал о том, почему в твоей реальности гос аппарат так поступил.

По моему, в самом начале, у них просто не было другого выбора: сначала экономическая блокада страны; потом страшная война и послевоенная разруха; затем снова ситуация, когда стоял вопрос о выживании страны.

Страшное началось потом, по мере прихода к власти людей, которые заявили "государство это я" и для которых Государство стало всего лишь бездонной кормушкой.

Кормушка оказалась далеко не бездонной и тогда ваше "руководство" выдвинуло на повестку СВОЕГО дня идеологический девиз — "…родиной торгуют все…".