Истинное чтение (СИ)

По этому поводу должно сказать следующее. Закон Библии прямо дозволяет ростовые сделки с язычникам (ср. Вт. 23, 20: "иноземцу (нохри) отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост"); также Мишна содержит закон (Бава Мециа 5, 6): "язычникам дозволяется платить рост, равно как от них брать рост"; однако Талмуд Вавилонский эти сделки строго запрещает, сравнив в этом - как и во многих других отношениях - акума с евреем. Нужно знать благоговение талмудистов пред буквой Библии (а там разбираемый закон имеет вид веления: "отдавай в рост"), чтобы понять, какую борьбу должны были они выдержать с самими собой раньше, чем решиться на такой шаг. И гуманность к акумам - со стороны которых евреи, увы, не всегда встречали это чувство - здесь, как и в других случаях, победило чувство послушания слову Божию. Путём натяжки, которая современным филологам покажется смешной, раввины истолковали вышеприведённый библейский стих в том смысле, что кредитору-акуму еврей может платить рост, а кредитору-еврею не может, и самый платёж подлежит наказанию. Раввин Нахман, знаменитый вавилонский юрист III в., запрещает рост с язычников (Бава Мециа 70б внизу) и угрожает карой Божией ослушникам. Талмуд пользуется всяким удобным случаем, чтобы подчеркнуть преступность ростовой сделки с акумом (напр., в Бава Мециа 70б, где объясняется стих Пр. 28, 8: "умножающий имение своё ростом"; в Маккот 24а, где объясняется стих Пс. 15 (14), 5: "то серебра своего не отдаст в рост". Мидраш (цитируется в Тосафот Б. М. 70б внизу, ср. Ялкут на Иезек. ╧ 375) рассказывает, что все 600.000 евреев, которые поклонились идолу, поставленному Навуходоносором в долине Дуре, воскресли; не удостоился воскресения только один еврей, занимавшийся ростовщичеством среди неевреев. Мысль Мидраша ясна: ростовщичество хуже идолопоклонства. Надо ещё заметить, что ни один запрет (разве что идолопоклонство) не разрабатывается в Талмуде в таких деталях, как ростовщичество, понимаемое в самом широком смысле. Сама идея о преступности всякого дохода с капитала - еврейская идея, весьма резко выраженная уже в Моисеевом праве и доведённая до крайних пределов в праве талмудическом. В ростовой сделке, по еврейскому праву, виновен и подлежит наказанию не только заимодавец, но и должник, и поручитель, и свидетель, и даже писец. Грех роста, читаем в Туре (Йоре Деа, 160), равносилен греху отрицания Бога. Какой бы то ни было подарок заимодавцу запрещён - даже подарок, посылаемый заранее, для приобретения согласия на ссуду. Заимодавец не вправе принимать от должника никаких услуг, пока последний пользуется его деньгами, хотя бы обыкновенно принимал от него услуги. Даже оказание большей услуги за меньшую есть рост. Запрет ростовщичества нарушается и в том случае, если должник приносит заимодавцу какую-нибудь весть или даже приветствует его теплее обыкновенного и т. д. и т. д. [30]. Так обстояло дело до XII в., когда французский раввин, раббену Там, вернулся к Библии и Мишне, чтобы разрешить проценты с акумов, поскольку это необходимо для жизни. Вот что пишет он (в Тосафот, Бава Мециа 70б внизу): "есть ныне основание разрешить (проценты с акума), ибо на нас налагают большие подати король и вельможи, и всякие заработки еле достаточны для поддержания нашей жизни, и ещё на том основании, что у нас не будет никаких заработков, если не будем вступать с ними в (подобные) сделки".

Из других источников мы, действительно, знаем, что евреям для пропитания были предоставлены лишь две профессии: ростовщичество (запрещённое церковью христианам) и торговля старым платьем, а налоги с них требовались такие, что избегнуть недоимок можно было только при занятии ростовщичеством. Однако и после этого разрешения еврейское законодательство смотрит на ростовщиков неодобрительно. Рост - по-прежнему табу, и не только рост, но и тень (по еврейской терминологии: "пыль") роста. Ни в одной литературе мира ростовщичество не предаётся такому посрамлению и поруганию, как в еврейской. Ростовщик лишён права свидетельствовать на суде; для того чтобы вернуть себе право, он по Шулхан Аруху (Хошен га-Мишпат 34, 29) должен разорвать все заёмные письма и "обещать не взимать роста ни от кого, даже от акума". По объяснению Исерлеса (в комментарии к Туру, Хош. Мишп. 34, 43), это значит, что он не должен взимать роста, даже если его заработки недостаточны для жизни: [31]взимать рост, не имея в этом надобности (букв.: свыше потребного для жизни), замечает при этом Исерлес, запрещено во всяком случае (и не кающемуся).

Таково положение вопроса о росте в Шулхан Арухе, которому, по злой иронии судьбы, антисемитами приписывается прямо противоположная мысль - будто "лихоимствовать с акумом приятно Господу Богу во всякое время".