Истинное имя

Арклесс легкомысленно отмахнулся от его вопроса, явно не придав тревоге Крикса слишком большого значения.

– Да откуда же мне знать? Такая у них магия – заглядывать в чужие мысли. Ты скорее всего даже не почувствуешь. Самое легкое из Испытаний, ничего не нужно делать самому. Ты просто входишь к ворлоку и отвечаешь на его вопросы… Он посмотрит, пальцами пошевелит, а потом скажет мастерам, кто Одаренный, а кто нет. И все. Плевое дело!

– А что потом бывает с теми, у кого нашелся этот… Дар?

– Да ничего особенного. Просто приглашают им наставника из Круга магов, чтобы развивать способности, которые увидел ворлок. Это, кстати говоря, большая редкость, так что Одаренные в Лаконе на особом положении. Даже Наставники к ним реже придираются, хотя вообще у них не принято кого-то выделять. Просто магики полезные, с ними никто не хочет ссориться. Вот, например, в отряде у мастера Элпина есть двое Одаренных, и один из них – с задатками целителя. Не очень серьезными, но кровь остановить или зубную боль убрать – всегда пожалуйста. Сам понимаешь, к нему пол-Лакона ходит. Правда, если Дар у человека очень сильный или редкий, Совет Ста может совсем забрать его к себе. Полноценными магами разбрасываться глупо. Мне всегда хотелось знать, чему их учат. А ты как к магии относишься, "дан-Энрикс"? А?… Не хочешь оказаться будущим Великим магом?

– Не хочу, – решительно ответил Крикс. – И из Лакона уходить не собираюсь.

Дарл только хмыкнул, выражая откровенное пренебрежение к его словам.

– Да если что, тебя и спрашивать не станут. Но ты не волнуйся раньше времени. Последний парень с ярко выраженным Даром был в Лаконе, кажется, лет пятьдесят назад… а то и больше. Их ужасно мало. Хотя, – Арклесс плутовато усмехнулся, – Если вспомнить все, что с тобой произошло, можно поверить, что ты правда Одаренный. Они все везучие, как будто бы им фэйры ворожат. И ты такой же.

– Ничего подобного. Мне никогда раньше не везло, – возразил Крикс, и удивился. В самом деле – разве он когда-то чувствовал себя везучим, если не считать последних нескольких недель? Пока он жил у Валиора, говорить о каком-то особенном везении не приходилось. Сколько раз он шел домой после очередного столкновения с Катти и его шайкой, глотая злые слезы и чувствуя себя беспросветно несчастным – и не сосчитать. И дома тоже не всегда все было гладко. Валиор частенько был не в духе, и тогда сердился и ворчал на всех подряд, но на приемыша – в первую очередь. Старший брат Вали, несмотря на их приятельские отношения, нередко развлекался, изобретательно и зло подшучивая над Безымянным, а стоило тому послать назойливого братца к лесным фэйрам и перешагнуть порог их хижины – приемыш слышал, как ближайшие соседи повторяют гнусности по поводу его происхождения, нисколько не стесняясь мыслью о его присутствии. И даже Фила иногда сердилась и во всеуслышание называла Безымянного сорвиголовой, задирой и лентяем. Хотя, разумеется, бывали и хорошие, удачливые дни – но ничего похожего на то, что началось после приезда доминантов. С той минуты, как он увидел четырех мужчин, стоящих посреди болота в зыбком свете факелов, жизнь дрогнула и понеслась неведомо куда. Это было похоже на весенний праздник, когда в озеро с откоса сталкивают огненное колесо, сплетенное из веток ивы и обмотанное промасленными тряпками. Поначалу оно совершенно неподвижно; его держат двумя длинными шестами, вставленными между спиц, потом подходят с факелом и поджигают – а шесты выдергивают и толкают колесо, которое, разбрасывая искры и шипя, несется вниз, вниз, вниз, и с громким плеском падает на воду.

– Да… странно это все, – сказал Крикс несколько минут спустя, поскольку Дарл все это время шел с ним рядом молча, не мешая его размышлениям. – Хотелось бы мне знать, чем это кончится. Валиор – я тебе про него еще не говорил… он был моим отцом. Приемным. Ну так вот, он часто повторял – кто слишком много радовался вечером, тот будет плакать утром. Понимаешь, он ведь тоже был везучим. Воевал в Иллирии и даже ни разу не был серьезно ранен, получил награду… а потом лишился денег, повредил колено и ушел со службы.

Арклесс покивал – то ли сочувственно, то ли задумчиво:

– Ну что ж, бывает. А вот присказка про вечер и про утро мне не нравится: уж слишком мрачно, на мой вкус. На твоем месте я бы так не говорил. Еще спугнешь удачу ненароком.

У Хлорда с самого утра было на редкость отвратительное настроение.

Чем больше он об этом думал, тем меньше ему нравилась идея совместить обычную проверку новичков у ворлока с допросом Крикса, на котором настоял Ратенн. Это предложение с самого начала внушало младшему Наставнику сильное отвращение, но сейчас, отправив подвернувшегося под руку лаконца за мальчиком, Хлорд почувствовал почти непреодолимое желание немедленно пойти к Ратенну, разорвать их договор и, если будет нужно, окончательно рассориться с Советом – но добиться, чтобы его нового ученика оставили в покое.